Дальнейшее было внезапным, как прием каратэ. Навахо резко крутанулся и схватил "дорогушу" Джил за талию. Она ощутила все его мышцы бедрами, животом и грудью. Запах Зуни совершенно заглушил ее собственные духи, индеец так сжимал ее тело, словно хотел расплющить об себя.
Обрадованная "дорогуша" Джил сначала не оказывала никакого сопротивления, но когда она захотела высвободиться, навахо удвоил силу объятий. Несколько секунд они шатались, как пьяные, затем Джил потеряла равновесие, и они рухнули на ковер.
- Подожди, - взмолилась Джил.
Опрокинув голову на подушки, она с ужасом вглядывалась в темноту дверного проема в глубине комнаты. Ей послышалось легкое рычание. Обезумев от страха, она стала царапать лицо индейца. Два ногтя сломались.
- Оставь меня, убирайся! - кричала она, продолжая неистово извиваться под ним.
Но навахо владело уже не желание, а гнев. Он никак не мог понять, почему "дорогуша" Джил отказывает ему после стольких авансов. Индеец думал, что над ним издеваются. Ему захотелось овладеть ею немедленно. Древний дикий обычай влек его насиловать.
Он сорвал с нее шелковые брючки, разодрав их буквально в клочья. Ловким жестом сбросил с себя джинсы. Джил животом ощутила его пылающую кожу и безуспешно рванулась. Навахо срывал последние лоскутки шелка. У Джил сдали нервы:
- Нет! - закричала она. - Нет! Осторожно!
Сверхчеловеческим усилием она попыталась освободиться и приподнялась на локтях. Индеец схватил Джил за бедра и вонзился в нее одним движением. На какую-то долю секунды "дорогуша" Джил забыла обо всем. Задыхаясь в бархатных подушках, она изгибалась всем телом и вопила изо всех сил, чтобы освободиться от индейца.
Из ее горла шел беспрерывный крик. Обалдевший от наслаждения индеец не замечал ничего, кроме движений своего таза. Поэтому он не услышал тихое рычание зверя, при звуке которого Джил подняла голову. Она мгновенно открыла глаза и уставилась в темноту. Ужас ледяной рукой сжал ее сердце. Она скорее угадала, чем заметила темное пятно, приготовившееся к прыжку.
Забыв об удовольствии, она закричала:
- Сан! Сидеть!
Она в последний раз попыталась освободиться из объятий индейца, но совершенно напрасно.
Все остальное произошло очень быстро. Теплая могучая масса отделилась от ковра и очутилась на плечах индейца. Это была двухгодовалая пантера весом в 190 ливров [ливр - старинная французская мера веса приблизительно 0,5 кг]. Навахо Зуни даже не успел почувствовать боль. Вцепившись когтями ему в плечи, зверь впивался в затылок все глубже и, мотая головой, потянул назад.