«Спокойно. Спокойно, тебе говорю! – мысленно рявкнул на самого себя Звягин. – Паника и злость ничему не помогут! Может быть, я еще рано распереживался. Мало ли… Может быть, ничего страшного с ними еще не случилось. Это же не мирные ныряльщики, а "морские дьяволы", элитный подводный спецназ! Их так легко не уделаешь!»
Однако, как ни старался Звягин себя успокоить, получалось это у него неважно. Он все же был достаточно опытен, многое повидал. И прекрасно знал, что даже самого крутого профессионала можно застать врасплох, заманить в засаду. Особенно если против него играет профессионал не менее крутой. А такие у американцев есть.
Через два часа последние сомнения окончательно исчезли. По всем расчетам, дыхательная смесь в баллонах должна была уже кончиться. Дальше не признавать очевидного было уже нельзя. Морж и его люди мертвы. Или, с минимальнейшей вероятностью, в плену. Хотя нет. Не те они ребята, чтобы в плен сдаваться. Тем более под водой пленников вообще почти никогда не берут – это чисто технически невероятно сложно, особенно если потенциальные жертвы обременены кое-какой спецподготовкой.
«Да, похоже, это и есть полный абзац, – неожиданно спокойно подумал Звягин. – Теперь выхода просто нет».
* * *
Мичман вошел в рубку как раз в тот момент, когда Звягин подошел к рации – он собирался сообщить адмиралу обо всем случившемся.
– Товарищ каперанг! Наши вернулись!
На мгновение Звягина охватила бешеная радость! Вернулись все-таки. В очередной раз подтвердили свою репутацию непобедимых, почти бессмертных. Теперь-то…
– Адмирал требует, чтобы вы вышли к нему.
Радость истаяла, как туман под лучами солнца. Значит, это не Морж со своими вернулся, а те, кто ездил с адмиралом Кохоновым на берег. Ясно… Что ж. Требует так требует.
Звягин вышел на палубу. Адмирал был тут. С ним еще три офицера, остальных Кохонов, видимо, счел недостаточно надежными. Одним из этих офицеров был Полундра. До сих пор он никому не рассказывал о случившемся с ним в отеле. Субординация – это святое. Каяться во всех грехах он собирался своему непосредственному командиру, то есть Моржу. А дальше он сам решит, что делать.
Однако во время доклада Звягина в душе Полундры все похолодело. К чести его сказать, в последнюю очередь он вспомнил о себе. А сначала о тех, кто не вернулся. О Морже, Дикаре, Витязе, об остальных ребятах, которые были его товарищами, друзьями, братьями по оружию, наконец! Они все были ему дороги. Мысль о том, что они погибли, вот так, ни с того ни с сего, была для него невыносима. Впрочем, спецназовцы никогда не гибнут по расписанию. Смерть, как правило, настигает их как молния с неба – внезапно.