Разговор с подполковником из местной ФСБ сильно насторожил старлея. Нет, в прямом смысле сказанных Исрафиловым слов не было ничего неправильного, неожиданного, подозрительного. Чекист держал марку своего ведомства, говорил точно, взвешенно, так что не придерешься. Но чем больше Полундра над всем этим думал, тем сильнее убеждался в справедливости и обоснованности подозрений полковника Крягина из ГРУ. Была в облике Исрафилова какая-то нарочитость, неискренность, картинная порядочность – при всем его служебном рвении. А это замечание по поводу того, что он, Полундра, здесь как представитель ГРУ совершенно не нужен, что местная ФСБ и самостоятельно превосходно справится с расследованием теракта!.. Никто им не нужен, но при всем том они еще не сделали ни одного погружения к затонувшим судам, не обследовали их, не определили причины взрыва. Во всем этом была определенная нестыковка, старлей Павлов отчетливо чувствовал это.
Его запланированная встреча с полковником Крягиным состоялась вчера вечером. Собственно, Полундра и хотел ее устроить для того, чтобы сообщить офицеру разведуправления все свои впечатления и подозрения, возникшие после беседы с Исрафиловым. Поведение полковника, предложившего ему встречу черт знает где, этот нелепый телефонный разговор, словно полковник начитался дешевых детективных романов и теперь боится, что кто-то может прослушивать его телефон, назначение встречи именно так, как в шпионских фильмах, – все это сильно удивило и раздосадовало Полундру. Он тогда, отправляясь на встречу, сгоряча подумал, что Крягину пора кончать играть в шпионов, никому это на хрен не нужно, в родной стране наблюдать за ними. Впрочем, все указания старшего он выполнил добросовестно и в точности.
Полковник Крягин подъехал на такси к медленно бредущему по правой стороне улицы Полундре, велел ему по-быстрому садиться в машину. Потом с полчаса возил по Махачкале, по самым оживленным улицам города. Лишь после того, как убедился, что никто не следует за ними, попросил таксиста высадить их у старого городского кладбища.
Старое мусульманское кладбище представляло собой открытый всем ветрам и палящему южному солнцу холм на берегу Каспийского моря – весьма унылое и мрачное на вид место, где полуразрушенные от времени надгробия разбросаны повсюду как попало, без какого-нибудь порядка и симметрии. Там, среди старых, провалившихся и осыпавшихся могил, полковник и Полундра только и смогли поговорить без свидетелей, усевшись прямо на песок возле могильного памятника из черного гранита, достаточно высокого, чтобы скрыть их от посторонних глаз, а также от жарких лучей заходящего за горизонт вечернего солнца.