– На вечер? – североморец смотрел на Исрафилова озадаченно.
– Значит, никаких! – понял тот. – Отлично! Тогда возражения не принимаются! Вы едете сейчас ко мне домой.
– К вам? – Полундра изумился еще больше. – Мне кажется, нам следовало бы остаться здесь, подождать следователей из Махачкалы, показать им место…
– Вот это совершенно лишнее! – воскликнул Исрафилов, улыбаясь своей смазливой улыбочкой. – Это место будут охранять вон армейские, – он кивнул на сумрачного пожилого прапорщика, стоявшего со скучающим видом неподалеку. – Они позаботятся и о найденном месте происшествия, и о вашем гидрокостюме с компрессором. А мы сейчас поедем прямо ко мне домой!
– В Махачкалу?
– Ну, немного поближе… – возразил Исрафилов, беря Полундру под руку и ведя его к своей служебной «Волге». – Там у меня коттедж, на берегу Каспия, как раз к северу от города, вы его должны были видеть с дороги, когда сюда ехали.
– Не помню…
– Там устроим небольшое застолье, так сказать, в тесной мужской компании, – не слушая его, говорил чекист. – Ну как? Не отказывайтесь, старлей! Не обижайте! Имейте в виду, что по законам гор отказ принять приглашение в гости считается прямым оскорблением хозяина дома.
Но Полундра и не собирался отказываться. Он уже садился в машину вместе с Исрафиловым, только, оглянувшись в последний раз, посмотрел на тростниковые заросли, оставляемое ими место происшествия и трех армейцев, хмурых, недовольных тем, что их оставляют дежурить здесь, в то время как сами отправляются развлекаться.
Надрывно кричали, кружась над берегом моря, чайки, из-за столиков небольшого кафе, расположенного рядом с Махачкалинским портом, были видны работающие краны и выстроившиеся на рейде суда.
Исмаил недовольно покосился на носящихся в воздухе белых птиц, посмотрел вопросительно на сидящего за столиком рядом с ним Шахфура, атлетического сложения азербайджанца, который согласился – за приличную сумму в долларах, конечно – стать его проводником и переводчиком в путешествиях по России. Русского языка Исмаил, понятное дело, не знал, равно как и языков кавказских народов, проживающих к северу от Ирана по берегу Каспийского моря.
Шахфур, поняв намек своего хозяина, повернулся к третьему мужчине восточной внешности, сидевшему с ними за столиком. Это, несомненно, был местный житель. Очки, сутулая спина и преждевременно обрюзгшее от сидячей работы лицо сильно старили его. Он одет был в форму работника гражданского порта и, судя по полосам на погонах, занимал ответственный пост в этой организации. Шахфур обратился к работнику Махачкалинского порта на довольно приличном русском языке.