Он вздрогнул и ответил хрипло:
— Я… по… пробую…
— Хорошо! За мной!
Катя рывком подняла его на ноги, подтолкнув в нужном направлении. За углом направо, на следующем углу налево — ну-ка, фрицы, сыщите нас в лабиринте улиц! Район разбомбили дотла, как и центр города, куда лежал ее путь. Кругом развалины, груды металла и камня, обломки, перегородившие улицы, почерневшая в огне кладка — не хуже дикого леса, где легко оторваться от преследователей. Не было ни солнца, ни тени, но чувство направления ей не изменяло. Послышался нарастающий гул.
— В укрытие! — приказала Катя, ныряя под ржавый лист кровельного железа, торчащий из груды обломков, как козырек.
В ноздри ударил тяжелый удушливый запах, силу которого не умерил даже мороз. Должно быть, прямое попадание бомбы похоронило под этой кашей из кирпича, балок, битого стекла всех, кто был в доме. Детей с матерями, старушек-бабушек? Нет, вряд ли — всех, кто не может взять в руки оружие, эвакуировали гораздо раньше. Вероятнее всего, дом стал братской могилой для оборонявших его солдат — в разыгравшихся здесь уличных боях каждый дом становился крепостью. Кто же здесь полег? А впрочем, какая разница? Им-то самим теперь все равно…
Катиного подопечного стошнило; должно быть, понял, чем тут пахнет. Это по-своему благоприятный признак — значит, начал выходить из отупения, вызванного шоком.
Над самыми верхушками стен, чуть выше снесенных крыш, пронесся самолет. Катя только и успела заметить промелькнувший силуэт со свастикой на хвосте, как тот уже умчался прочь. Воздушная разведка, что ли? Наверно, пилот их не заметил, а если и заметил, то не потрудился возвращаться. Однако с фрицами ни в чем нельзя быть уверенным: если они расстреливали даже безоружные толпы эвакуированных, ожидающих переправы, то двое красноармейцев могут привлечь их тем более.
Воющий гул стих, других самолетов слышно не было.
— Пошли, — распорядилась Катя. Молодой солдатик молча прошел несколько шагов, потом удивленно воскликнул слабым голосом:
— Товарищ, а мы куда идем? По-моему, на юг.
— Ты не ошибся.
— Да, но… Это же вражеская территория. Наши на северной окраине.
— Знаю, — она ухватила его за локоть и потащила вперед. — Я на задании. Если хочешь, возвращайся сам. Сомневаюсь, что тебе удастся уйти далеко. А хочешь, пошли со мной. Только учти: не сможешь идти, придется тебя бросить. Будешь шуметь или мешать — придется тебя убить. Но, по-моему, это твой единственный шанс остаться в живых.
— Постараюсь не мешать, — сжав здоровый кулак, прошептал боец. — Спасибо, товарищ.