Такси подъехало к обочине, и Ханно, протянув водителю двадцатидолларовый банкнот, распорядился:
— Ждите нас здесь. Мы приехали за подругой. Она еще довольно слаба и должна тотчас же ехать домой.
— Если чересчур задержитесь, я должен буду объехать вокруг квартала, — предупредил водитель.
— Ладно, объезжайте поскорей и при первой же возможности снова остановитесь. При расчете не обидим.
Шофер посмотрел на них с сомнением, вполне понятным, если учесть вид этой больницы. Свобода нарочито явно записала его имя и номер. Ханно вышел вслед за ней и захлопнул дверцу. У него был сверток, у нее — сумка через плечо.
— Теперь не забывай, что дело выгорит, только если мы будем держаться, словно у нас тут самые важные кабинеты, — вполголоса пробормотал Ханно.
— А ты не забывай, что я была снайпером и проскользнула, через «железный занавес», — бросила она свысока.
— Извини, действительно сморозил глупость. Просто сейчас у меня мысли работают в ином направлении. Ага, вон он!
Ханно кивком указал на Странника. Индеец в отрепьях и низко надвинутой на лоб шляпе брел вдоль тротуара, будто ему больше нечем было заняться.
Ханно и Свобода вошли в сумрачный вестибюль. Охранник в форме окинул их безразличным взглядом. Даже у этих пациентов бывают посетители. Устроив вчера рекогносцировку, Ханно убедился, что никто не потрудился выставить возле Розы Донау полицейский пост. Сюда ее доставили исходя из того, где подобрали, а когда выяснилось, что лечение могут оплатить, было решено, что перевозка в лучшую больницу связана с риском для пациентки. Так или иначе, другой охраны, кроме местной, тут нет.
Он направился в мужской туалет. Там никого не было, но для вящей безопасности он зашел в кабинку. Распаковав сверток, извлек врачебный халат и надел его. Купить халат, а заодно всякое другое медицинское снаряжение, было несложно — в фирме, поставляющей подобные товары. Халат несколько отличался от одежды местного персонала, но если никто не станет приглядываться, то сойдет. Запятнанная и застиранная одежда здесь была правилом, а не исключением. Сунув упаковку в урну, Ханно вышел в коридор, к дожидавшейся там Свободе, и вместе с ней поднялся на лифте наверх.
Еще вчера они выяснили, что Розу Донау поместили на седьмом этаже. В регистратуре сказали, что посетителей допускают лишь на короткое время, и еще подивились, как много людей тревожится о здоровье больной.
Когда Ханно и Свобода вошли в палату, у постели Алият находились две добровольные сиделки, принесшие цветы, на которые наверняка истратили последние деньги. Ханно улыбнулся им и, подойдя поближе, склонился над раненой. Алият была бледна как мел, щеки ввалились, неглубокое дыхание вырывалось из груди короткими частыми рывками. Ханно и не узнал бы ее, если бы не видел сделанные детективами по его заказу снимки. Да что там, ее и по снимкам было бы не узнать, не догадывайся он заранее, кто это. Прежняя встреча произошла в незапамятные времена.