Ханно мысленно молился, чтобы она помнила новогреческий не хуже, чем он. Ведь можно было надеяться, что она жила в странах Средиземноморья вплоть до переезда в Америку.
— Алият, друг мой, мы рассчитываем, что сможем вытащить тебя контрабандой. Хочешь ли ты этого? Иначе, ты сама знаешь, тебе предстоит распроститься со свободой навеки. У меня есть деньги. Хочешь ли ты бежать?
Бесконечно долгое мгновение она лежала неподвижно, потом едва заметно кивнула.
— Ладно. Как ты думаешь, ты сумеешь пройти небольшое расстояние и выглядеть при этом естественно? Немного, метров сто. Мы тебе поможем, но если упадешь, нам придется бежать, бросив тебя.
Ее щеки тронул едва уловимый румянец.
— Да, — не подумав, по-английски шепнула она.
— Тогда жди нас завтра днем. Сделай так, чтобы у тебя не было посетителей. Скажи этим людям, что тебе хуже и ты просишь несколько дней не беспокоить визитами. Попроси оповестить всех. Береги свои силы.
Он выпрямился и встретился взглядом с женщинами из «Единства».
— Я и не догадывался, что состояние ее столь серьезно. В противном случае я непременно заранее уведомил бы ее о нашем с женой приходе.
— Вы не городские? — поинтересовалась женщина.
— Да. Мы давненько с ней не виделись, но прочли об… хм, инциденте, и вот, раз мы с ней земляки, а у нас все равно дела в Нью-Йорке… В общем, прошу прощения. Нам лучше уйти, Ольга. Роза, увидимся в другой раз, когда тебе станет получше. Ты уж постарайся.
Они со Свободой ласково похлопали Алият по безвольно лежащим на одеяле рукам и ушли.
Сейчас, пройдя по коридорам седьмого этажа и на мгновение заглянув в палату, они не заметили никаких признаков ловушки. Если бы Алият не хотела бежать, пройдя через сопутствующие бегству муки и опасности, она вполне могла бы выложить правду и подставить Ханно под удар. Он делал ставку на то, что недоверие к властям после стольких веков борьбы с ними у Алият в крови; или, по крайней мере, что она достаточно сообразительна, чтобы предвидеть необратимость последствий рокового признания, которое отрежет все пути к отступлению.
Вообще вся эта затея — чистейшей воды азартная игра. Если она провалится, да если Ханно и Свобода не сумеют ускользнуть… Не стоит думать об этом, иначе тревога помрачит разум и отнимет силы.
— Проклятье, — бросил Ханно. — Ни одной инвалидной коляски. Глянем-ка этажом ниже.
Там им повезло больше — в коридорах без присмотра стояли коляски, каталки и тому подобное. Выбрав, что надо, Ханно стремительно покатил кресло к лифту. Встречная медсестра бросила на него взгляд, открыла было рот, но тут же пожала плечами и заспешила по своим делам. Здешнему перегруженному персоналу недоплачивали, так что в больнице наверняка большая текучесть кадров. Свобода следовала на безопасном удалении, делая вид, что ищет нужный номер палаты.