Вернувшись на седьмой этаж, они направились прямиком к Алият. Теперь все зависело лишь от скорости. Свобода вошла первой. Если бы внутри оказался врач или медсестра, пришлось бы бродить поблизости, выжидая подходящего момента. Выглянув за дверь, Свобода жестом поманила Ханно. Ощутив, как подпрыгнуло сердце, он прошел внутрь.
В сумрачной неопрятной комнате в два ряда стояли койки; свободных почти не было. Одни пациентки смотрели висевшие над каждым рядом телевизоры, другие дремали, третьи лежали без памяти; три-четыре пары глаз поднялись на пришельцев, но в мутных взглядах не отразилось никакого интереса. Никто ни о чем не спросил; Ханно и не опасался такого оборота — в подобном мертвенном окружении человек быстро тупеет и теряет чувство реальности. Алият тоже спала, но едва он коснулся ее плеча, как она, моргая, уставилась на него. И тут он внезапно узнал ее — во взгляде читалась та самая настороженность приготовившегося к броску хорька, которую Алият тогда скрывала, пока для Ханно не стало слишком поздно спохватываться.
— Ну вот, мисс Донау, — расплылся он в улыбке, — съездим-ка на анализы, а?
Она кивнула и собралась с силами. Да уж, она знает, как мучительно больно будет все дальнейшее. Ханно сохранил старые моряцкие навыки — в частности, умение аккуратно носить тяжести, и хотя сложением ему было далеко до Геракла, его жилистое тело никогда не подводило. Подсев, он подхватил Алият и перенес ее с койки в кресло. Она закинула руки ему на шею. Ханно ощутил на затылке мимолетную проказливую ласку ее пальцев, но услышал и тяжелый всхлип дыхания.
Свобода посторонилась и держалась поодаль, пока Ханно катил Алият до лифта, но вошла туда вместе с ними. Вчера, старательно выбирая кратчайший для Алият пеший маршрут, они с Ханно нашли нужное помещение на втором этаже. Они снова шли ва-банк, в надежде, что гидротерапевтическая ванная будет свободна; хотя в это время дня риск не так уж велик. Ханно ввез Алият туда, коротко объяснил, что будет дальше, и вышел. По коридору кто-то приближался — Ханно двинулся в противоположном направлении с озабоченным выражением лица. Свобода слонялась по коридору, пока не улучила момент незаметно проскользнуть в ванную вместе с сумкой.
Ханно снова укрылся в мужском туалете и, как договорились, десять минут по своим часам провел, изучая настенные росписи. Они были неизменно вульгарными и полуграмотными. Надо поднять общий уровень галереи, решил Ханно. От терзаний ожидания все средства хороши. Вытащив авторучку, он выбрал свободное местечко и аккуратно написал печатными буквами: «Уравнение х