- Его можно изловить и заточить в клетку, - возразил Фарр. - Снарядить охоту и застрелить из арбалета, проткнуть пикой или просто выгнать в другие земли.
- Несомненно, - кивнул эт-Убаийяд. - Боюсь, всем нам теперь придется заниматься такой охотой, отложив все насущные дела. Вы уже начали ее разыскали логово зверя, отчасти знаете, как он выглядит и на что способен. Но мы по-прежнему не знаем, каково оружие, что может его поразить. Лишь осмеливаемся предполагать. Охота будет долгой и кровавой, сын мой.
- Смотрите! - Фейран впервые осмелилась заговорить в присутствии верхового первосвященника Меддаи и, вытянув руку, указала куда-то налево. С минтариса казалось, что к цепи разложенных костров подтекает черный бурлящий поток. Спаси нас Всеблагая Богиня! Сколько их!
- Туган, - позвал аттали не оборачиваясь и, лишь заслышав за своей спиной сдержанное дыхание телохранителя, приказал: - Передай сотникам, чтобы вывели все отряды Священной стражи к восходным воротам. Потом прикажи звонарям бить в гонги. По этому знаку все мардибы храмов обязаны начать молебен. Иди и выполняй.
Здоровенный Туган молча кивнул и, придерживая саблю левой рукой, побежал вниз по винтовой лестнице, проложенной внутри башни.
* * *
На вопрос Драйбена: "Ты что, с ума сошел?" - Кэрис ответил честно: "Именно так". Конечно, он был не человеком, но существом куда более совершенным, ибо народ броллайханов заселял земли этого мира от самого Момента Творения и многому научился за прошедшие десятки тысяч лет, а потому знал, что ввязывается в почти безнадежное дело.
Броллайханы очень редко меняют свое обличье - Кэрис столетиями носил облик человека и лишь изредка (двенадцать раз в год, на очень короткое время определенных дней) возвращал себе истинную внешность. Он давно стал думать как люди и поступать в соответствии с человеческими законами и представлениями о надлежащем поведении. Ему нравились люди, и не только потому, что они обладали бессмертной душой и великим даром - свободой воли, - недоступным броллайханам. Кэрис же владел телесным бессмертием, наподобие давно сгинувших альбов, однако дух его можно было убить, и тогда личная сущность его распадалась, уходила в мир природы, некогда породивший его народ. Пока ему вовсе не хотелось становиться одновременно всем: травой, птицами, ледяной водой горного ручья и песчинками, а потому Кэрис соблюдал осторожность во всем на протяжении последних тысячи трехсот лет.
Человек не в состоянии уничтожить броллай-хана. Стрела, холодное железо, огонь, вода, яд и прочие носители смерти слишком просты для того, чтобы убить дух. Магия, куда более опасная, давно исчезла (только за это Кэрис мог благодарить Владыку Самоцветного кряжа и его Небесную гору, уничтожившую колдовские искусства во времена Черных лет). Оставались самые опасные враги, пускай их насчитывалось немного. Воплощенные и невоплощенные, такие же броллай-ханы, частенько враждовавшие между собой, теперь, однако, отдалившиеся от мира смертных, и те, кого Кэрис называл чужаками.