ПАСТОР МАНДЕРС. И такому-то человеку вы воздвигаете памятник!
ФРУ АЛВИНГ. Во мне говорит нечистая совесть.
ПАСТОР МАНДЕРС. Нечистая… То есть как это?
ФРУ АЛВИНГ. Мне всегда чудилось, что истина не может все-таки не выйти наружу. И вот приют должен заглушить все толки и рассеять все сомнения.
ПАСТОР МАНДЕРС. Вы, конечно, не ошиблись в своем расчете.
ФРУ АЛВИНГ. Была у меня и еще одна причина. Я не хотела, чтобы Освальд, мой сын, унаследовал что-либо от отца.
ПАСТОР МАНДЕРС. Так это вы на деньги Алвинга?
ФРУ АЛВИНГ. Да. Я ежегодно откладывала на приют известную часть доходов, пока не составилась, – я точно высчитала это, – сумма, равная тому состоянию, которое сделало в свое время лейтенанта Алвинга завидной партией.
ПАСТОР МАНДЕРС. Я вас понимаю.
ФРУ АЛВИНГ, Сумма, за которую он купил меня… Я не хочу, чтобы к Освальду перешли эти деньги. Мой сын должен получить все свое состояние от меня.
Сцена шестая.
Освальд входит из дверей направо, уже без шляпы и пальто. Фру Алвинг идет ему навстречу.
ФРУ АЛВИНГ. Уже назад, мой милый мальчик!
ОСВАЛЬД. Да. Как тут гулять, когда дождь льет без перерыва? Но я слышу, – мы сейчас сядем за стол? Это чудесно!
РЕГИНА (входит из столовой с пакетом в руках). Вам пакет, сударыня. (Подает ей.)
ФРУ АЛВИНГ. (бросая взгляд на пастора). Вероятно, кантаты для завтрашнего торжества.
ПАСТОР МАНДЕРС. Гм…
РЕГИНА. И стол накрыт.
ФРУ АЛВИНГ. Хорошо. Сейчас придем. Я хочу только… (Вскрывает пакет.)
РЕГИНА (Освальду). Красного или белого портвейна прикажете подать, господин Алвинг?
ОСВАЛЬД. И того и другого, йомфру Энгстран.
РЕГИНА. Bien… Слушаю, господин Алвинг. (Уходит в столовую.)
ОСВАЛЬД. Пожалуй, надо помочь откупорить… (Уходит с ней в столовую, оставляя дверь непритворенной.)
ФРУ АЛВИНГ (вскрыв пакет). Да, так и есть. Кантаты для завтрашнего торжества.
ПАСТОР МАНДЕРС (складывая руки). Как же у меня хватит завтра духу произнести речь?
ФРУ АЛВИНГ. Ну, как-нибудь найдетесь.
ПАСТОР МАНДЕРС (тихо, чтобы его не услышали из столовой). Да, нельзя же сеять соблазн в сердцах паствы.
ФРУ АЛВИНГ (понизив голос, но твердо). Да. Но затем – конец всей этой долгой, мучительной комедии. Послезавтра мертвый перестанет существовать для меня, как будто он никогда и не жил в этом доме. Здесь останется только мой мальчик со своей матерью. (В столовой с шумом опрокидывается стул и слышится резкий шепот Регины: «Освальд! С ума ты сошел? Пусти меня!». Вся вздрагивая от ужаса). А!.. (Глядит, словно обезумев, на полуоткрытую дверь.)
В столовой раздается сначала покашливание ОСВАЛЬДА, затем он начинает напевать что-то, и наконец слышно, как откупоривают бутылку.