— Вы не спросили моего совета, — сказал Скахаз Бритоголовый. — Но я все равно скажу. За кровь следует платить кровью. Возьмите по мужчине из каждой семьи, что я назвал, и казните. В следующий раз возьмите двоих… Третьего раза не будет.
Резнак задрожал от ужаса:
— О-о-о! Не-е-ет, добрейшая королева! Подобная жестокость вызовет гнев богов на наши головы! Я клянусь, мы найдем убийц, и вы увидите, что они всего лишь подлые плебеи.
Сенешаль был такой же лысый, как Скахаз, но в его случае дело было не в бритье. Тут в дело вмешались боги. — Едва только единственный волос смеет появиться, мой парикмахер тут же с бритвой наготове, — сказал он, когда она его возвысила. Но иногда Дени казалось, не лучше ли бритву использовать на шее Резнака. Он был полезен, но мало ей нравился и еще меньше вызывал доверия. Она не забыла Мейегу Мири Маз Дуур, которая отплатила ей за доброту убийством ее солнца и звезд и не рожденного дитя.
Бессмертные предупредили ее, что ей трижды суждено пережить предательство. Майега была первым, сир Джорах вторым. — «Станет ли Резнак третьим или это будет Бритоголовый или Даарио? Или же это будет некто, кого я до сих пор не подозревала — сир Барристан, Серый Червь или Миссандея?»
— Скахаз, — обратилась она к Бритоголовому. — Спасибо вам за совет. Резнак, посмотрим, на что способна тысяча золотых. — Придерживая токар, Дейенерис спустилась мимо них по широкой мраморной лестнице. Они шла медленно, делая один шаг за раз, не то обязательно споткнулась бы о бахрому и влетела бы в зал кувырком.
Мисандея объявила об ее приходе. Миниатюрный писарь имел сильный приятный голос:
— Все на колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, Королевой Миэрина, Королевой Андалов, Ройнаров и Первых людей, Кхалиси Великого травяного моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов, — выкрикивала она, пока Дени медленно спускалась вниз.
Зал был полон. Безупречные стояли спиной к колоннам со щитами и копьями, их остроконечные шлемы торчали кверху как ряды кинжалов. Миэриницы собрались с восточной стороны подле окон — толпой бритых голов, изогнутых рогов, пятерней и спиралей. Освобожденные стояли отдельно от бывших хозяев. — «Пока они не станут рядом, в Миэрине мира не будет», — подумала Дени.
— Поднимитесь, — приказала она, садясь на скамью. Зал поднялся. — «По крайней мере, хотя бы это они делают вместе».
Резнак мо Резнак развернул список. Обычай требовал, чтобы королева начинала с астапорского посла, бывшего раба, ныне называвшего себя лордом Гаэлом, хотя, похоже, никто не знал, где его земли.