Эльвира взяла пустой чайник и состроила легкую гримаску. И непонятно было, к чему это относится — к пустому чайнику или к словам Владимира Ильича.
— У этой пословицы есть продолжение. Ладно, не буду договаривать. Мне водички бы…
— Степа принесет.
На ночлег в палатке Эльвира укладывалась со страхом и всякими предосторожностями. Прошел дождичек. Вверху шумели деревья, и Эльвире казалось, что одно из них непременно упадет на палатку.
Зато утро было необыкновенно ясным и чистым. Синяя озерная гладь простиралась от песчаного обрыва в неоглядную даль. «Красотища неописуемая, — промелькнула у нее мысль. — Не океан, конечно, зато есть уверенность, что никакая жужелица тебя не продырявит, не укусит, не отравит. Акула не утащит на дно. В российских пейзажах есть особая благодать».
Сбежав по откосу к воде, она умылась, увидела рыбу в прозрачной воде и подумала, что не такой уж большой ошибкой было ее согласие приехать сюда.
Владимир Ильич тоже встал и оглядывал окрестность с таким видом, будто она принадлежала ему, и он никого не хотел сюда пускать. Однако недалеко в стороне Эльвира увидела чужую лодку и поняла, что они здесь не одни. Неожиданное чужое вторжение показалось ей зловещим.
Владимир Ильич собирался утром рыбачить, но проспал. А Степа нашел недалеко от лагеря крепкий нарядный подосиновик с красной шляпкой. Поэтому после завтрака решено было идти за грибами.
Пищу готовили в основном на «Шмелях», бензина хватало. Но костерок для кайфа разжигали каждый раз. Поэтому все охранники, кроме Степана, остались на хозяйстве, в том числе на заготовке дров. А Владимир Ильич с Эльвирой и Степаном углубились в лес.
— Только чистить грибы я не буду! — воскликнула Эльвира.
— Степа почистит.
Глянув на разновозрастных супругов, Степан растянул в улыбке толстые губы.
Подосиновики стали попадаться с первых шагов, но не в таком количестве, как хотелось. Поэтому трое туристов продолжали медленно углубляться в чащу. Эльвира с Владимиром Ильичом двигались рядом, Степа держался в отдалении. Хозяин оценил эту деликатность. Вдыхая полной грудью чистый лесной воздух, Владимир Ильич оглядывался по сторонам с чувством невыразимого облегчения. Он никому бы не мог сказать, что на Селигере впервые немного расслабился и отдохнул душой. Перестал терзаться нависшей угрозой банкротства своего банка. Осенью экспортеры нефти должны были вернуть большой долг. Но до этого надо было дожить. А каждый день приносил новые испытания. Потому что банк висел на волоске и мог в любую минуту лопнуть. Ситуация сделалась опасной, грозной. Он это знал, как никто, и понимал, что ему понадобятся до осени все силы, чтобы выстоять. Если нефтяники не обманут, прибыль будет получена благодаря ему, председателю правления, который взял на себя всю ответственность. Но в случае краха виноват будет тоже он один. И ему этого не простят.