— Почему только в два часа? — спросил Самойленко.
— Контрольное время, — ответил Смирнягин. — Так договаривались.
Полагаясь на свою интуицию, Самойленко решил, что сидевший перед ним охранник либо не имел сговора с убийцами, как Степан Бескровный, либо искусно притворяется.
— Значит, председатель правления банка Виткевич, его жена и охранник ушли в лес в половине восьмого? Так?
Смирнягин кивнул.
— Примерно через полчаса причалила лодка с тремя неизвестными? Так?
— Да.
— Откуда? Она повторила ваш путь от пристани или пришла с противоположной стороны?
Смирнягин задумался.
— Не помню, — ответил он наконец. — Когда я заметил их, лодка шла уже перпендикулярно к берегу в сотне метров.
— Откуда у вас такие точные определения: пятьдесят метров… сто метров… Наугад?
— Нет, почему? Точно! Привычка. Тренировки. В коридоре, например, от лестницы до вашего кабинета примерно семьдесят шагов. Можете проверить.
— Хорошо. Если будет время, посчитаю. Но вернемся на Селигер. Как же вы так прошляпили? Увидели неизвестную лодку, на ваших глазах трое незнакомцев, едва причалив, сразу ринулись в лес. А вы, персональная охрана, и ухом не повели?
Что-то похожее на обиду промелькнуло на лице плечистого охранника.
— Нет, почему? — заторопился он. — Те, неизвестные, не сразу в лес ушли. А сперва поставили сеть. Как заправские рыбаки. Правда, близко от берега. Но я подумал, может, место знают. Я даже крикнул: «Чего близко-то?» А мне плешивый ответил: «Нормально».
— Вы уверены, что плешивый?
— Он даже обернулся и посмотрел.
— Опишите его.
Смирнягин замялся, отыскивая нужные слова.
— Ну, главное, плешь. Остальное, как у людей. Нос короткий. Глаза немного раскосые. Может, обрусевший азиат. Невысокий. Плащ старый, каких уже не носят. Резиновые сапоги. У двух других болотные сапоги. А у плешивого легкие, короткие. Кажется, на липучках.
— Смогли бы его узнать?
— Конечно.
— Что еще можете сообщить?
— Они даже костер развели. Правда, не на берегу, а за кустами. Нам не видно, сидит там кто-нибудь или нет. Еще одного запомнил. В шляпе старой и мятой, как будто на ней кто-то сидел. Нос у него с горбинкой. И борода, как у Карла Маркса. Закрывает лицо так, что не разглядеть.
— Однако за пятьдесят метров ты горбинку увидел? Стало быть, не все закрывала борода? Что он делал, когда лодка подплывала? Сидел на веслах? Ставил сети?
— Нет, просто сидел на корме.
— Может, он и был главный? Главные обычно не гребут.
Смирнягин старательно потер переносицу.
— Может, и так. Только больше распоряжался плешивый. Мы так и подумали, что он командир.