В набросках для выступления Лукьянов приводил вопиющие случаи дикого разгула преступности: убийства, пытки, бандитские разборки, похищение детей, рост наркобизнеса. В одной только Москве, было доподлинно известно, в минувшем году похищено с целью выкупа три тысячи малолетних детей. Какими их возвращают, если возвращают вообще, можно только догадываться. Принимая все это во внимание, он приготовился здорово покритиковать российскую милицию. Предъявить ей претензии в слабой раскрываемости преступлений.
Лукьянов не сомневался, что эти факты известны генералу и он найдет на них опровергающие, смягчающие и иные аргументы. В желтом портфеле генерала, который он держал твердой рукой, словно оружие, наверняка приготовлены соответствующие докладные, графики, цифры судебной статистики, повествующие об успехах милиции в борьбе с бандитизмом, экстремизмом и организованной преступностью и несомненных победах на этом фронте. Эти цифры и факты наверняка согласованы с могущественным министром, и, очевидно, одно это, судя по внешнему виду генерала, придает ему неколебимую уверенность в себе.
Лукьянов еще раз оглядел будущего оппонента: массивная фигура, загорелое крепкое лицо с бульдожьими квадратными скулами, твердый взгляд. Лукьянов не заметил бледности, таившейся под загаром, синевы под глазами. А взгляд, показавшийся ему твердым, был на самом деле устремлен в глубь себя.
Несчастье дочери, издевательство, которому она подверглась в ресторане, потрясли Василия Георгиевича Викулова. И он готовился произнести совсем другую речь. Отбросив согласованные с министром тексты, он решил напрямую выступить перед страной и объяснить, как все обстоит на самом деле.
Савик Шустер усадил гостей в кресла, призвал собравшихся в зале к вниманию и открыл передачу. Первым, как и было по сценарию, получил слово Лукьянов. Он произнес четким голосом несколько заготовленных фраз о росте преступности, недостаточном милицейском противостоянии и призвал мобилизовать общественные силы на борьбу с убийствами, бандитизмом, разбоями, кражами, хулиганством, наркомафией, беспризорностью, которая рождает на самом деле десятки тысяч новых беспощадных убийц.
В ответ на эти слова аудитория недовольно зашумела. Но Лукьянов уже овладел собой и не почувствовал паники перед напором толпы.
— Все новое — это хорошо забытое старое, — спокойным голосом произнес он. — На первый взгляд нам кажется, что только у нас возникла такая ситуация. А вспомните бразильский вариант. Милые крохотные дети, оставшиеся без родителей, вырастали озлобленными, жестокими, и в них уже нельзя было разглядеть прежних милых черт далекого детства. Подрастая, они вливались в ряды банд и в расправе с другими людьми не знали жалости, это выросло в страшную общенациональную проблему. В Бразилии были созданы так называемые «эскадроны смерти», которые, во избежание грядущих ужасов, как диких зверей отстреливали беспризорников, в том числе и малолетних. В полной мере объять умом эту общенациональную бразильскую катастрофу невозможно. Но и у нас скоро грядет такая же катастрофа, если не принять меры. А наши общественность и правоохранительные органы почему-то стараются эту опасность не замечать. Давайте задумаемся над таким обстоятельством: из трех миллионов беспризорников примерно одна треть сбежала из дома при живых родителях. Дети бегут от пьянства и жестокости в семьях и встречаются за пределами родного дома с еще большей жестокостью. Куда же им деваться? К сожалению, логика жизни такова, что несчастные дети, вызывающие сегодня жалость и сочувствие, завтра станут безжалостными грабителями, насильниками и убийцами. И я обращаюсь прежде всего к общественности: с этой проблемой шутить нельзя. Здесь любой перекос в демографии чреват большими осложнениями. Этого не надо забывать.