Он слышал сзади пыхтение и сопение гнавшихся ментов. Куда им!.. Засиделись, зажрались, залежались…
Он и сам чувствовал, как начинает частить его дыхание, поплыли перед глазами круги, а сердце билось уже в горле… Так его надолго не хватит… А долго и не надо, похоже, оторвался. По крайней мере, не слышно их пыхтения и чертыханья. Он даже позволил себе оглянуться и, когда убедился, что ментов не видно, где-то далеко сзади шарили лучи их фонарей, перешел на шаг.
И в этот момент ослепляющая боль в подбородке опрокинула его навзничь.
Михайлов обогнал его сбоку, дождался за деревом и встретил прямым ударом в челюсть.
Корнеев очнулся от боли в груди и в ребрах, застонал, чувствуя липкое тепло, растекавшееся по лицу.
— Хорош, — услыхал он негромкий голос Михайлова. — Осторожно, говорю! Только не по голове. И руки, руки смотрите не заденьте… Помогите ему, вроде очухался.
Кто-то окатил Корнеева из ведра. Михайлов присел перед ним на корточки.
— Решил, что мы везем тебя мочить? — усмехнулся он. — Для этого не обязательно куда-то далеко вывозить…
Корнеев огляделся мутным взглядом. В голове шумело. При свете фонарей он различил прямо перед собой лицо Михайлова, рядом водителя с монтировкой в руках, а сбоку ментов. Похоже, они только что месили его ногами по ребрам.
— Ну-ка отойдите, нам есть о чем потолковать, — сказал им Михайлов.
Когда менты и водитель отошли, он насмешливо спросил у Корнеева, отведя луч фонаря в сторону:
— Головка бо-бо? В глазах круги?
— А я вам свеженький нужен, да? — сел и не без труда спросил разбитыми губами Корнеев. — Опять кого-то шлепнуть? Я не прочь. Но потом сидеть и ждать, что я буду следующий?
Михайлов озабоченно спросил:
— Ты мне поверишь, если сейчас скажу, что давно им говорил: пора ему, то есть тебе, открыть все карты?
— И что, Гена, ты их откроешь? — недоверчиво спросил Корнеев, приподнимаясь с его помощью.
— Думаю, теперь можно… — Михайлов оглянулся, провел лучом по ближайшим кустам. Были слышны голоса удалявшихся ментов. — Но только между нами. Потому как мне тоже надоело, в натуре, за тобой гоняться. Два раза поймал, в третий раз ведь убежишь… И мне же за тебя отвечать, верно?
— Соврешь что-нибудь… — усмехнулся Корнеев и охнул от боли.
— Как говорят в импортных фильмах, у тебя есть другой выбор? — усмехнулся Михайлов.
— Если тебя, такого крутого, ко мне приставили, выбора, думаю, у меня нет, — в тон ему ответил Корнеев.
— Ну тогда слушай, в натуре! И не перебивай старших. Насчет тебя есть окончательное решение, понял?
— Пришить на месте? — сказал Корнеев. — После того, как пришью всех ваших врагов? Так они ни у кого вроде не убавляются.