— Яша… Только честно. А ты тоже — из этих? — спросил он вслух.
— Так и знал, что вы это подумаете! — нервно засмеялся «сливной бачок». — Кстати, вам не кажется, что мы слишком много говорим по телефону? Или вы не боитесь подслушки?
— Нет. Поскольку я сам этим занимаюсь. Наша линия сейчас чиста. — Николай Григорьевич покосился на свои приборы. — Пока чиста.
— Говорят, в наше время только на льдине северного полюса, а не в открытом поле можно разговаривать, не рискуя, что подслушают, это правда?
— Вполне. Если только у одного из беседующих нет микрофона и микропередатчика в пуговице, о которой он даже не подозревает. Но ты мне до сих пор не ответил…
— Пусть это останется нашей с вами тайной, — вздохнул «сливной бачок». — Вас устраивает такая формулировка?
— Вполне… Называй свою цену, — согласился Николай Григорьевич.
— Ну… Это вдвое превышает мой долг вам… И потом, я предпочитаю не в баксах, а в битах информации. Мне сейчас позарез нужна бомба, чтобы снова заявить о себе! Скандал, каких давно не было. Ну, вы понимаете.
— Это все будет, — заверил Николай Григорьевич. — Вот тебе сюжет для завтрашнего, я подчеркиваю, номера. Например: «Почему убивают помощников депутата Кольчугина? Кто следующий? Сам депутат? Наша версия». Шестьдесят строк. Материал я тебе дам, как только привезешь мне компру на Богуславского. Там нет ничего лишнего, и ничего не меняй. И чтобы вышло без твоих поправок, один к одному, ты понял? Так что звони прямо сейчас главному редактору. Будет артачиться, перезвонишь, я сам с ним переговорю. Ты меня знаешь. И он тоже.
— Можно выезжать? — спросил «сливной бачок».
— Могу поспорить, что кассета с мальчиками у тебя уже в руках, — усмехнулся Николай Григорьевич. — Жду тебя через полчаса у себя на Сретенке, где — ты знаешь.
И отключил телефон, потом с хрустом потянулся. Нашел небольшую папку с готовой статьей о Кольчугине для «сливного бачка». Встал, быстро собрался, вышел на кухню, включил электрический чайник.
Ровно через полчаса раздался звонок в домофоне.
— Давай! — сказал Николай Григорьевич в микрофон. — Поднимайся.
Но дверь открыл, чтобы только принять запечатанный пакет с кассетой и отдать заготовленную папку, как если бы это был не скандально известный журналист, а некий мальчик на посылках.
— Заставляешь себя ждать, — сказал Николай Григорьевич, не приглашая его зайти. — Главный редактор дал согласие?
— Да, только что с ним разговаривал… — «Сливной бачок», слишком полный для своего юного возраста, тяжело дышал. — Еле уговорил… Дает мне место на первой полосе, нужно прямо сейчас бежать в типографию.