Рейчел проснулась оттого, что Эндрю громко звал ее по имени. Огонь в очаге догорел, остались лишь светящиеся угольки. Пока она спала, дождь кончился.
– Рейчел! – снова крикнул Эндрю. Его необычно встревоженный голос напугал ее.
Она подползла к нему на четвереньках. Эндрю сидел с обнаженной грудью. Одеяло упало ему на колени.
– Что случилось, Эндрю? – спросила она с беспокойством.
– Я ничего не вижу, Рейчел.
– Сейчас я зажгу свечу, Эндрю, – успокоила его девушка.
Он обернулся и уставился на нее пустыми глазами.
– Как ты не поймешь? Я ничего не вижу! – прохрипел он, и в голосе его послышалась с трудом сдерживаемая паника.
– Что ты говоришь?
Она поднялась с пола, схватила свечу и сунула ее в тлеющие угли очага. Пепел на мгновение вспыхнул.
Рейчел быстро подошла к Эндрю, опустилась на колени и поднесла горящую свечу к его лицу, внимательно вглядываясь в глубокие синие глаза.
– Ты хочешь сказать, что не видишь света? – ошеломленно спросила она, сомневаясь в том, что правильно его поняла, но сердце в ее груди уже сжималось от острого страха.
– Я вижу лишь тусклый свет, Рейчел, и больше ничего.
– Это от сильного удара, Эндрю. Наверняка скоро пройдет. – Девушка надеялась, что в ее словах больше уверенности, чем в душе.
– О Господи, Рейчел, я ослеп! – воскликнул он так, точно не мог поверить в происходящее.
Рейчел отложила свечу в сторону и схватила его за руки.
– Это пройдет, Эндрю. Наверное, тебе нужно еще поспать. Просто у тебя устали глаза. Давай я их завяжу, чтобы они отдохнули.
Его потемневшие синие глаза смотрели в пространство невидящим взглядом, и Рейчел едва сдержала рвущиеся из горла рыдания.
– Ложись, Эндрю, поспи, – ласково проговорила она, снова укладывая его на матрас. Эта грудь, всегда такая крепкая и неприступная, теперь легко послушалась ее ладони.
Рейчел оторвала еще одну полоску от своей сорочки. Пока она забинтовывала ему голову и завязывала глаза, Эндрю сидел молча, но она чувствовала его внутреннее сопротивление. Что, если он ослеп навсегда? Сможет ли этот сильный и гордый человек смириться со своим беспомощным положением? Если ему придется всю оставшуюся жизнь быть от кого-то зависимым, вынесет ли он такое унижение? Сердце девушки разрывалось от жалости. Ей хотелось обнять Эндрю, сказать ему, что все будет хорошо.
– Дать тебе что-нибудь поесть, Эндрю? – ласково спросила она.
– Нет, я не голоден.
– Тебе надо поддержать силы, – твердо заявила она.
– Зачем? Чтобы я не выронил свою тросточку? – с горечью спросил он.