— Это ты к чему? — подозрительно поинтересовался Грязнов и поставил стакан на стол.
— Это я по поводу сегодняшних выпадов в ваш адрес.
— И ты уже, значит, в курсе, — вздохнул Турецкий.
— Так все в курсе, генеральный же…
— Ты подожди, — прервал его Грязнов, — ты объясни, кто тут, по-твоему, обезьяны, а кто мы?
— Ну вы же сами и объяснили: человек — это мы, а обезьяны соответственно — они. — Он ткнул указательным пальцем в потолок, очевидно имея в виду генерального, кабинет которого располагался двумя этажами выше. — И в жизни всегда есть место не только подвигу, но и компромиссу. А без компромиссов порядок может превратиться в беспорядок, а то и вовсе в дезорганизацию.
— Много ты знаешь о дезорганизации, — хмыкнул Грязнов, но, в какой-то мере удовлетворенный толкованием тоста, все-таки выпил.
— Да, собственно, не слишком, — ответил Азаров, хотя ответа от него никто не требовал, и разлил по стаканам остатки коньяка, без согласования с оставшимися принимая на себя роль тамады. — Я тут книжку одну читал, «Принципы жизни» называется, или «книга для героев».
— Чего-чего?! — переспросил Грязнов.
— «Книга для героев», — с готовностью повторил Азаров.
— А-а-а, — протянул Грязнов, Денис тихо прыснул в кулак, а Турецкий снисходительно посмотрел на коллегу: и это «важняк», детский сад, ей-богу.
А Азаров увлеченно продолжал:
— Так вот в этой книжке очень популярно все объясняется. Если каждая вещь находится на своем месте, каждый человек там, где должен быть, и делает то, что должен делать, — это порядок. Если порядок нарушается, то, как правило, можно сказать, кто нарушитель и что именно он нарушил, — это беспорядок. А если порядок нарушен, но нельзя сказать, кто именно виноват и что он нарушил, — это дезорганизация.
— А если знаешь, кто виноват, а дотянуться до него — руки коротки, это как в твоей книжке называется? — справился Грязнов.
— Сейчас дойдем и до этого, — пообещал Азаров. — Дезорганизация гораздо страшнее беспорядка. При ней страшно соблюдать порядок. И нестрашно его нарушать. Когда трус отступает один, он производит беспорядок. Когда храбрый наступает один, он производит дезорганизацию. Храбрый не должен наступать один, а трус не должен отступать один. Один воин, например, подбежал к вражеским позициям, отрубил две головы и с ними вернулся. Но полководец распорядился и ему тоже отрубить голову. Поскольку приказа о наступлении не было. Нельзя поддерживать дисциплину, если храбрый будет наступать без приказа. Или сидят, к примеру, в окопе солдаты, ждут начала сражения. Храбрый поднялся и, не дожидаясь приказа, отправился в наступление. За ним другой, третий и все подразделение. Остался в окопе только трус. Он один дисциплинирован и ждет приказа. Но приказа нет, поскольку все уже и так ушли. Как поступить с трусом? Наградить за дисциплинированность или наказать за трусость? Путь от дезорганизации к порядку лежит через беспорядок. Сперва надо превратить дезорганизацию в беспорядок. Затем наказать виновного в этом новом беспорядке. Вернуть картину мира, когда страшно нарушать порядок и не страшно не нарушать. Еще один пример: войско панически мечется во внезапном окружении. Никто не слушает командиров. Влетает полководец на лихом коне и кричит: «Вот он — провокатор! Стой, сволочь!» И рубит пополам первого попавшегося. Все успокаиваются. Восстанавливается дисциплина и боеспособность. И в данной ситуации не важно, что найден не истинный виновник, а правдоподобный на данный момент. Важно, что все у нас получится, за что и предлагаю выпить. — Азаров снова лихо опрокинул стакан и тут же заторопился: — Извините, я должен бежать, важная встреча.