— Не нравишься. — Турецкий содрал с него парик и зашвырнул в угол. — Кончай ломать комедию, а то бить буду, и больно.
— Думаешь, я тебя боюсь? Ты кто вообще? Мент поганый? Трахнуть меня хочешь? Ну трахни, мне не жалко. Давай не стесняйся. — Вовик спустил штаны. — Кондом не забыл, козлина?
Турецкий, особо не раздумывая, двинул его кулаком по накрашенным губам. Не сильно, но так, чтобы тот почувствовал вкус крови. Вовик, поддерживая штаны, уполз на кровать.
— Я не мент, — сказал Турецкий, тоже усаживаясь на краешек кровати. — Я следователь Генпрокуратуры и трахать тебя не намерен. Я тебя четыре дня назад ловил, когда ты с балкона нырять собирался, помнишь? А приходил я тогда, чтобы поговорить о твоем хорошем знакомом Промыслове. Я же тебя тут законопачивал, потому что ты завязывать собирался. И поскольку я тогда тебя в кутузку не засадил за твои стрелковые упражнения, а пошел, так сказать, навстречу твоему желанию радикально порвать с наркотиками, теперь я желаю знать, где ты взял дозу.
— Женечка! — заскулил вдруг Вовик, размазывая по подбородку слюни и сопли. — Женя!
Турецкий вспомнил про пиво, которое купил для этого урода.
— Иди умойся, будем пиво пить, — предложил он довольно миролюбиво, хотя больше всего сейчас хотел двинуть Вовика по голове чем-нибудь тяжелым и шагать отсюда подальше. Достали эти наркоманы окончательно.
Холодный душ и пиво практически сделали из Вовика человека. Или хотя бы нечто подобное.
— Ты руку не разбил? — участливо спросил он у Турецкого, покончив со второй банкой.
— Когда? — не сообразил «важняк».
— Когда меня по морде съездил. У меня, наверное, СПИД, так что ты тут поосторожнее.
Турецкий придирчиво осмотрел кулак, но кожа вроде была не повреждена — еще этого не хватало. Знал бы — лупил бы стулом. Он лихорадочно вспоминал, не поранился ли в прошлый раз. А ведь ободрал пальцы. Но Вовик тогда, кажется, не кровоточил. А Денис? Черт, вот влипли. Придется провериться. Ирка с ума сойдет, скажет: добегался, доигрался… И вообще, представить страшно, что будет — конец всей жизни.
Турецкому вдруг расхотелось пива.
Он сбегал вымыл руки и вылил на них остатки какого-то лосьона из Вовиковой аптечки. Постоял немного у зеркала, глубоко вдохнул несколько раз и попытался успокоиться. Как говорил старина Карнеги, не стоит переживать неприятности, которые еще не произошли. Все будет о\'кей. Не было ничего. Не могли они с Денисом так по глупости вляпаться. Не могли. А не могли, значит, не вляпались.
Намного легче не стало, но способность соображать вернулась.
— Испугался? — Вовик пришел проведать Турецкого в ванную. — Я тоже вначале испугался, а потом привык.