— Перед народом Грязновы — запомни! — никогда не были в долгу. Так и передай своим архаровцам.
Положив трубку, развел руками: мол, сам видишь. Да, полностью оказался прав Александр Борисович, ничего не скажешь. Но — попытка, как по легенде любил повторять мрачный Лаврентий, совсем не пытка.
— Ничего, Слава, — взялся успокаивать несколько расстроенного неудачей друга Турецкий. — Зря, конечно, старались ребятишки, зато и мы можем быть теперь спокойны. Кое-что мы все-таки имеем.
— Ты о чем?
— А я уже имел беседу — накоротке — с первым замом покойного Матюшкина — Никоновым. Он прямо сказал: Игнатов будет немедленно отстранен от своих обязанностей, и по нему назначат служебное расследование. Значит, один фигурант уже выбыл.
— Это когда ж ты успел?
— Так я дал ему послушать пленку! Там хоть и немного, зато — во! — он показал большой палец. — Никонов пришел в изумление. Это у нас с тобой один плюс. Триада разрушена. Дальше. У Формозы мы можем завтра же, в связи с его «быками», провести обыск. Оружие, наркота — пусть оправдывается, что он ни при чем. Наконец, вычислили, где находится Вадим. И где то, за чем приехал Питер. Наконец…
— Наконец, Саня, давай-ка поедем ко мне, примем по граммулечке и постараемся немного отдохнуть до завтра, — решительно заявил Грязнов. — Кстати, надо звякнуть моему дружку, чтоб не надрывался. Никакой кражи не было…
И еще одно событие случилось в эту тревожную ночь. В пятом часу утра Бориса Михайловича Абушахмина поднял с кровати телефонный звонок. Абу в темноте нашарил трубку, нажал кнопку и услышал голос своего охранника Михаила. Тот был возбужден.
— Борис Михалыч! Беда ведь случилась! Мы уж ехать собрались, когда во дворе ка-ак рванет! Айвазовская «девятка» к едреной матери! А в ней, оказывается, оба братца находились. Артур только за руль сел да зажигание включил, как тут же и рвануло. В клочья! Ну, мы, от греха подальше, отъехали, чтоб не маячить зря. Потом ментовка подскочила — что да почему? В общем, говорят, что кто-то братанам бомбешку под днище сунул. А кто — хрен его знает. Да такую сунули, что и «скорая» не понадобилась.
— А чего это ты мне рассказываешь? — сердито, спросонья, осведомился Абу. — На хер мне твой базар? Мало где чего рвануло! Я что, за каждого думать должен? До утра дождаться не мог? Сплю я!
— Так вы ж…
— Я — это я, заруби на своей поганой репе! Ты ж не один щас в машине?
— Не-а…
— А я о чем? Мудила!.. Ладно, завтра доложишь.
Но когда раздались испуганно-короткие гудки, Абу поднялся, прошел к буфету, налил там себе стакан коньяку и выдул его. Дело сделано. Теперь надо будет поторопить следствие и принять кабак под свою руку. Ничего, перебьется Виталик! Эти армяшки были его людьми, чего-то там ему варганили… перебьется. Они его уже раз кинули, кинули бы и в следующий. Так что все случилось к обоюдной пользе…