Глава четырнадцатая «Стрелка»
— Саня, я понимаю твои трудности, но ко мне уже поступили звонки из администрации президента, из аппарата правительства, из… да что говорить, сам, что ли, не знаешь? И все требуют, чтобы мы назвали имя убийцы, не говоря уже о заказчике. Ты готов держать ответ?
— Папа, вы будете сильно смеяться, но… я готов. Только вряд ли кого мой ответ обрадует.
— Ты шутишь, надеюсь?
— Я-а-а?! Костя, я что, в самом деле похож на полного идиота?
— Заметь, это не я сказал!
Такой короткий диалог произошел утром, едва Турецкий вошел в свой кабинет, еще из-за двери слыша надрывающийся телефонный звонок.
— Но я не понял, — продолжил Меркулов, — ты не шутишь?
— Какие могут быть шутки, Костя! Иначе зачем бы мы с твоим любимым Вячеславом и его племянником провели почти бессонную ночь!
— Та-ак… Что-то мне это ваше общее дело подозрительно. Ты не мог бы набраться смелости и заглянуть сюда?
— Там есть свидетели?
— Я бы не сказал именно так, но… кое-кто есть. Жду.
Первым, кого увидел Турецкий, открыв дверь меркуловского кабинета, был необъятный Питер Реддвей, разложивший свой зад на двух составленных стульях.
— Хай, Алекс! — он приподнял руку.
— Тем же концом, Пит, — озабоченно отозвался Турецкий, оглядывая кабинет в поисках затаившихся врагов. Нет, Меркулов с Реддвеем были вдвоем.
— Садись, — сказал Костя, — и слушай внимательно. А потом и ты поделишься своими соображениями. Итак…
Старина Пит оказался хозяином своего слова. Когда Костя, еще в прошлую встречу здесь же, проявил живейший интерес к сделке «Медикал Рисёч» с некими российскими предпринимателями, предлагавшими американцам новые фармацевтические технологии, Реддвей отнесся к этой проблеме спокойно. Начать с того, что престиж Америки для него был превыше всего. А потом любые частные сделки, не приносящие вреда государству, только приветствовались. Но Костя был неумолим и настойчив. Более того, он поставил в определенную зависимость выполнение того контракта от расследований обстоятельств кибернетической войны. Питер размышлял недолго: он пообещал узнать все детали сделки, даже приостановить ее, если потребуется, в обмен на активизацию расследования «преступления века».
Безопасность страны всегда важнее интересов какой-то частной фирмы. Так считал он, старый, прожженный ас разведки. Но еще он был уверен, что ни Меркулов, ни, разумеется, Турецкий никогда не станут водить его за нос. Кстати, очень симпатичная идиома, достойная занять место в его блокноте. Поэтому принцип: вы — нам, а мы — вам — не вызывал у него чувства протеста. И все дальнейшее было проделано с той скоростью, на которую способны американские спецслужбы, подстегнутые идеей высшей безопасности Соединенных Штатов, точнее, защиты их глобальных интересов.