Пленка с записями переговоров Западинского и компании в ресторане «Русский дом» и собственные показания Плешакова позволяли делать однозначные выводы. Оставалось немногое: конкретно назвать имена исполнителей. Заказчик был ясен.
Следующая версия Плешакова, касавшаяся убийств Олега Скляра и Артема Никулина, а также похищения — якобы, конечно, похищения — Елены Скляр, представляла еще больший интерес для Турецкого, хотя к этим делам ни он лично, ни Генеральная прокуратура ни малейшего отношения не имели. Одно убийство расследовалось, кажется, в Московской городской, а второе — в Люберецкой районной прокуратурах. Дела же о похищении — Грязнов, как обещал, проверил, где мог, — нигде не было. Следовательно, не имело место быть и само похищение.
И вот здесь впервые для Турецкого, в смысле со всей определенностью и адресностью, возникло имя Вадима Скляра. Версия на его счет, кажется, полностью подтверждалась. Опять же основанием для такой уверенности являлись свидетельские показания самого Плешакова и косвенные выводы, извлеченные из магнитофонных записей. Не густо, но… Во всяком случае, с этим можно было работать.
Да и старина Пит теперь мог быть доволен действиями коллег.
И что же оставалось? Окончательно созрела идея проведения массовой операции, а лучше сказать, большой зачистки, как нынче модно выражаться, в рядах Западинского и матвеевской братвы, возглавляемой Борисом Абушахминым.
Под занавес, что называется, на дорожку, Плешаков выдал еще одну информацию, касавшуюся теперь уже убийства в ресторане «Русский дом», что на подъезде к Сергиеву Посаду. И там все те же действующие лица — Формоза и иже с ним. Но это просто так, к сведению.
Турецкий поинтересовался у слишком словоохотливого хозяина, чем вызваны эти его чистосердечные признания, которые, кстати, были тщательно запротоколированы сидевшим рядом с Турецким следователем Карамышевым, и теперь они ожидали, что Плешаков прочтет их и подпишет, как это положено по уголовно-процессуальному закону.
Плешаков ответил, что в последнее время его телефон буквально разрывается от угрожающих звонков. Большинство из них почему-то связаны именно с делом о краже в НИИ. Неизвестные постоянно требуют, чтобы он вернул им разработки по лекарствам, угрожая в противном случае убить его. Вот так простенько: замочить и все. Другая часть звонков — на другую тему, но в том же приказном тоне, с постоянными угрозами жизни. Эти требуют, чтобы он вернул на свой канал рекламу, которую готовит агентство Западинского. И вообще перестал рыпаться и пытаться проводить собственную информационную политику на Ти-ви-си. Здесь нечего и рассуждать, концы видны. Кому нужно захватить его канал? Да конечно Западинскому! И двух мнений нет. То есть заказчик и здесь абсолютно ясен.