— Да понял я уже, понял, Петрович. Ладно, согласен, пойду. — Рыбин стал выбираться из машины, бормоча: — Вот же, бля, влип…
— Не подведет? — спросил Плешаков, когда официант скрылся за дверью служебного входа.
— Не думаю. Я ж объяснил… в общих чертах…
— А кто такой Гриша? Директор ресторана?
— Гриша-то — вообще Гегам. Это мы его так, по-русски. Гегам Айвазов. Он — хозяин заведения. А директором здесь — его младший брат, Артур. Наркотой балуются. Но это пока не страшно, мы кое-кого отслеживаем, берем, когда надо. Приходится и использовать кое-кого, вот как нынче, никуда не денешься, оперативная необходимость… Ну так что делаем дальше? Ждем?
— Если вы уверены в своем кадре, тогда можем ехать слушать. Но, возможно, мы вас отрываем от более серьезных дел? Если так, то, как говорится, большое спасибо, в долгу не останемся. Павел, — обернулся он к спутнику. — Хочешь покурить? Можешь выйти на минутку.
И когда спец послушно покинул «газон», Плешаков вынул из внутреннего кармана пачку баксов и протянул полковнику.
— Здесь — две. Кадр ваш, вам, вероятно, и решать, на сколько он нынче наработает. И еще раз большая благодарность, я скажу директору самые хорошие слова…
Полковник Киселев подвез их к спецмашине. Туда же вскоре подкатил плешаковский «мерседес», а следом появился и джип. Они стояли примерно в полукилометре от ресторана, в темном придорожном «кармане», где обычно отстаиваются фуры дальнобойщиков.
Плешаков заглянул в «рафик», спросил:
— Ну как, пашет?
— Порядок, Анатолий Иванович, — отозвался второй спец, сидящий с наушниками на голове. — Сделал выборку, запись чистая. «Чижик» на месте. Будете слушать сразу или по записи?
— Послушаю. — Он захлопнул дверцу, подошел к «газону» Киселева и протянул полковнику руку. — Все нормально, Иван Петрович, запись пошла. Всего вам доброго.
Киселев тут же уехал.
Глава третья Тайный совет
— Ну что? Я пригласил вас, господа… — начал Виталий и засмеялся. — Абу, не вздрагивай, все путем!
— Почему это я должен вздрагивать? — хрипловатым баском отозвался Борис Абушахмин — тридцатипятилетний здоровяк с выбритым до блеска черепом и манерами «качка».
— Не бери в голову, — иронически хмыкнул третий сидевший за столом — пожилой человек с жестким седым ежиком и сухими чертами лица. — Виталик имеет в виду классику. Так говорят, когда хотят устроить большой шмон. Читал Гоголя?
— Сан Дмитрич, ничего он не читал и не нужно ему! — перебил Игнатова Западинский. — Абу у нас девственно чист, и слава богу. А я, в отличие от Гоголя, хочу сказать вам нечто приятное. Затем и попросил собраться тут. Все свои, стесняться некого.