— Нет. Сразу появилась миссис Драйвер; она была очень сердита, потому что они опаздывали на поезд. Она велела ему сейчас же садиться, она хочет успеть вернуться, сказала она, и посмотреть, «как они подохнут». Вот какая она была, эта миссис Драйвер.
Несколько секунд Кейт молчала, глядя на пол.
— Значит, это действительно конец, — сказала она.
— Да, — ответила миссис Мей, — в некотором роде. Или начало…
— Но, — Кейт подняла встревоженное лицо, — что, если им не удалось убежать, когда он оторвал решетку? Может быть, их все же поймали?
— О нет, им это удалось, — не задумываясь, сказала миссис Мей.
— Откуда вы знаете?
— Знаю, и все, — сказала миссис Мей.
— Но как они перебрались через поля? Где коровы, и вороны, и всякое другое?
— Прошли их пешком, конечно. Семейство дяди Хендрири раньше них сделало это. Чего не сделаешь, если твердо решился!
— Бедная Хомили! Как она, должно быть, была расстроена.
— Она и была расстроена, — сказала миссис Мей.
— А откуда они знали дорогу?
— Им надо было идти вдоль газопровода, — сказала миссис Мей. — Там есть что-то вроде насыпи через рощу и поля за ней. Понимаешь, когда рабочие выкопали канаву и уложили в нее трубу, она заняла место, и потом вся земля не уместилась обратно, получился небольшой вал.
— Но бедная Хомили… она осталась без чая… и без мебели… и без всех ее вещей. Как вы думаете, они захватили с собой что-нибудь?
— О, люди всегда захватывают что-нибудь, — отрывисто сказала миссис Мей, — иногда самые неожиданные вещи… ты ведь читала о кораблекрушениях. — Она говорила теперь торопливо, словно устала рассказывать. — Осторожнее, девочка, рядом с серым не розовый, а зеленый. Тебе придется все отпороть.
— Но, — продолжала с отчаянием в голосе Кейт, беря ножницы, — Хомили было, наверно, так неприятно явиться к Люпи бедной родственницей, бедной и разорительной.
— Разоренной, — терпеливо поправила ее миссис Мей, — и Люпи там не было, ты забыла? Люпи туда не вернулась. Хомили оказалась в своей стихии. Я так и вижу ее. «Ох уж эти мне мужчины…» — сказала, верно, она и сразу же подвязала передник.
— Разве там были одни мальчики?
— Да. И Клавесины, и Куранты. И наверно, они ужасно избаловали Арриэтту.
— Но что они ели, как вы думаете? Гусениц?
— О боже, девочка, конечно же, нет. У них была замечательная жизнь. Барсучьи норы — это целые квартиры… там масса жилых помещений, и переходов, и кладовых. Они, верно, собирали лесные орехи… лущили из колосьев зерно и складывали в кладовые, а потом мололи муку, в точности как люди… им даже сеять не нужно было, бери готовым. У них был мед. Они могли делать чай, и цветочный, и липовый. И собирать ягоды шиповника и боярышника, и терн, и чернику, и лесную землянику. Мальчики могли удить в ручейках, а для них мальки — что для нас скумбрия. У них были птичьи яйца — столько, сколько душа пожелает, — для омлетов, пирогов и заварных кремов. Понимаешь, они скоро узнали, где что надо искать. И конечно, у них была зелень для салатов. Только подумай, какой превосходный салат можно приготовить из нежных побегов молодого боярышника (в детстве мы называли его бутерброд с сыром) со щавелем и одуванчиками, а если еще приправить его тимьяном и диким чесноком! Не забывай — Хомили всегда хорошо готовила. Недаром же они жили под кухней.