– У дяди был домик, точь-в-точь такой же, как и все остальные на их стороне улицы. А напротив стоял большой четырехэтажный особняк, где жили две очень милые старушки. Они все время сидели у окна эркера и всякий раз, как мы их видели, махали нам рукой. Когда мне было четырнадцать, дядя с тетей продали дом и эмигрировали в Новую Зеландию, и лет восемь я в тех местах не бывал. Потом, весной или летом того года, когда мы с Сэнди поженились, я повез ее в небольшое путешествие – своего рода экскурс в прошлое. И подумал, а не свозить ли ее в Кауз и показать те места, где я был так счастлив в детстве.
Рой на мгновение умолк, закуривая сигарету (Клио удивленно вскинула брови), а затем продолжал:
– Когда мы добрались до дядиного дома, особняк напротив как раз сносили – там собирались построить многоэтажку. Я спросил рабочих, что случилось с двумя старушками, и они дали мне адрес застройщика – тот всю жизнь провел в Каузе и знал всех тамошних жителей. Застройщик сказал, что дом более сорока лет пустовал. – Грейс глубоко затянулся. – Да, жили там две старушки сестры, обе потеряли мужей в Первую мировую войну. Они стали неразлучны, но потом у одной обнаружили рак, и вторая не захотела жить в одиночестве. Обе отравились газом в той самой комнате на верхнем этаже. Случилось это в сорок седьмом году.
Клио долго молчала.
– Ты никогда не видел старушек на улице, вне дома? – подумав, спросила она.
– Нет… тогда я был ребенком. Мне и в голову не приходило задаваться вопросом, почему они всегда сидят дома. Я думал, что многие старики вообще не выходят на улицу.
– А твои дядя и тетя?
– Потом я говорил с ними – звонил в Новую Зеландию. Они сказали, что часто махали пустому окошку, чтобы угодить нам, – думали, что эти самые две бабушки – наши воображаемые друзья.
– А для тебя они были настоящими?
– Я порылся в газетных архивах. Там нашлись фотографии обеих. Ошибки быть не может. Совершенно никаких сомнений – те самые две старушки, что каждый божий день махали мне рукой целых десять лет.
– Поразительно! Вполне достоверная история! – воскликнула Клио. – И как ты все это объясняешь?
Тут Грейс заметил, что ее рюмка пуста.
– Еще?
– Почему бы и нет? – согласилась она. – Но сейчас моя очередь платить.
– Я заставил тебя прождать час двадцать, значит, я и плачу. Не спорь!
– Тогда на следующем свидании плачу я – договорились?
Они с улыбкой переглянулись.
– Заметано.
Клио нетерпеливо постучала по столешнице наманикюренным пальчиком:
– Ну так как ты все это объясняешь?
Грейс заказал третью рюмку клюквенной водки.