Меня осенило. Предупредительный господин де Лафайет, начальник Национальной гвардии, как всегда, любезно оставит тайную калитку, ведущую с набережной в Тюильри, незапертой, ибо полагает, что таким образом помогает королеве встречаться с графом де Ферзеном, ее любовником.
И, словно в глубокой задумчивости, королева произнесла:
– Какого бы вы ни были мнения о графе Дюрфоре, Сюзанна, именно он поможет нам придумать маршрут отъезда и будет охранять нас.
– Он сказал это?
– Он поклялся в этом, Сюзанна.
4
Король стоял, склонившись над большой картой и изучая путь от Парижа до Монмеди.
– Главное, господа, – это миновать Шалон. Если нам это удастся, можно считать наше путешествие успешным. А сейчас… сейчас мы нуждаемся только в том, чтобы кто-то взял на себя задачу изучить самым подробным образом дорогу до Шалона, составить карту и нанести на нее все почтовые станции.
Мария Антуанетта прервала короля, заговорив о том, кто кем будет переодет во время побега: она – горничной, Людовик XVI – лакеем… Я стояла, ощущая ужасное беспокойство.
Позади меня, совсем рядом – и я знал об этом, – стоял граф Дюрфор. Он вошел тогда, когда все уже собрались, и сойти с места, не нарушив этикета, я не могла. К тому же мне и не к лицу было бегать от кого-то, обращая на себя внимание присутствующих. Поэтому я стояла неподвижно, раздраженная и натянутая, чувствуя ужасную досаду на назойливость этого человека. Все слова королевы проходили будто мимо меня.
– А теперь, господа, следует обсудить размещение верных нам частей под командованием Дамаса, Шуазеля и генерала Буйе… Господин де Шуазель, вы здесь?
Двадцатилетний герцог по-военному выступил вперед, поклонился, шагнул к карте, стал что-то говорить… В этот миг зашелестели перья на роскошной шляпе Дюрфора, которую он прижимал к груди, и почти у своей шеи я услышала его голос:
– Вы такая хорошенькая.
Он сказал это шепотом, но все же мадемуазель де Невей, юная фрейлина королевы, обернулась. Я, ожидая подобной выходки от Дюрфора, была не так удивлена, как разгневана. Кровь прихлынула к моему лицу. Я обернулась и смерила графа таким грозным взглядом, что любой человек на его месте сразу обратился бы в пепел.
Дюрфор с совершенно невинным видом прошептал, так, будто я требовала от него объяснений:
– Я просто не мог удержаться – так хотелось вам это сказать!
Теперь уже шевельнулись и другие дамы. Я быстро придала себе отсутствующее выражение лица, делая вид, что меня это ничуть не касается, и придя к выводу, что впредь лучше не оборачиваться. Неловкость была замята громким голосом короля: