Гребцы ели и пили вволю; они громко переговаривались и обсуждали, что будут делать с деньгами и свободой.
– Отчего ты хмуришься, брат? – услышал он вопрос Рори, сидевшего по левую руку от него.
– Я думаю, что пора бы Лахлану вернуться, – солгал Патрик. – Каждый день чреват опасностью.
– Не сомневаюсь, что он скоро будет здесь.
– Лахлан очень изменился с тех пор, как я уехал…
– Да, и он, похоже, самый сильный из нас. – Рори кивнул. – Нужно обладать большим мужеством, чтобы сражаться, если боишься убивать.
– А ты что, тоже боишься?
– С рождением детей у меня появилось много страхов, – признался Рори. – Я хочу, чтобы дети росли в атмосфере любви, а не так, как мы.
– Ты был счастлив здесь.
– Да, я научился любить Инверлейт, но мне нравится и Эдинбург. С Фелицией и малышами я не могу ходить в море, как раньше, зато не прочь заняться торговлей.
– А Лахлан?
– Он стал отличным купцом, у него есть чутье на товар. Если ты останешься, мы с Лахланом сможем заниматься тем, к чему лежит душа.
Патрик попытался найти в словах брата подвох, но не смог. Это было искреннее приглашение остаться в семье.
Но тогда как же неуплаченный выкуп?
Впрочем, Патрик больше не усматривал в этом вины брата; его мысли обратились к испанцу, взявшему его в плен. Возможно, все это было коварством победителя.
В тот день они сражались с французами, и рядом с Патриком бились еще два шотландца: одного звали Макхью, второго – Макфарланд. Об обстоятельствах пленения он помнил лишь одно – удар и темноту. Когда Патрик пришел в себя, его руки были связаны, а своих товарищей-шотландцев он больше не видел, тогда как клан Макхью считался союзником Кэмпбеллов.
Патрик размышлял над этим целый год, пока томился в испанской темнице, но так и не пришел ни к какому заключению.
Вот и теперь он не был уверен до конца, действительно ли Джейми Кэмпбелл – друг Маклейнов, однако не сомневался, что вскоре ему представится возможность это выяснить.
По завершении трапезы Патрик пошел проводить Джулиану в ее покои, и нечаянные мимолетные соприкосновения вновь вызвали в обоих жаркие ощущения; но теперь Джулиане хотелось большего, а не только этих мимолетных прикосновений и светской беседы в зале.
Подойдя к своей комнате, Джулиана открыла дверь и вошла внутрь.
– Я пришлю Кармиту помочь тебе, – предложил Патрик, и она кивнула, хотя не нуждалась в присутствии Кармиты. Горничная сразу поняла, что случилось, когда явилась, чтобы помочь ей одеться, она ничего не сказала, но Джулиана в этом ничуть не сомневалась. Другие тоже могли догадаться, и это ее отнюдь не радовало.