— Дай ему новый пароль.
— Для Жаклин?
— Нет. Я свяжу с ним техника.
Они разговаривают спокойно, словно ничего не происходит. Каждый показывает товарищу, что по горло поглощен делами и меньше всего думает о расставании.
— Позвонить? — спрашивает Жюль.
— Он вызовет нас сам, когда линия будет чистой. Тебе что-нибудь говорит фамилия Бергер?
— Бергеров пруд пруди!
— А кличка «Тэдди»?
— Из РСХА?
— Не знаю. Техник подслушал разговор Рейнике. Какой-то Бергер, он же Тэдди, из Швейцарии едет в Париж. Чертовски знакомый псевдоним!
— Ты уверен?
— Да, почти. Понимаешь, старина, мне все чудится, что этот Тэдди где-то попадался мне… И потом — странно, правда? — не могу отделаться от мысли, что он имеет какое-то отношение к налету на «Геомонд».
— Это от лукавого!
Жюль улыбается. Морщины на его лице исчезают.
— Займись-ка лучше фельдмаршалом.
Жак-Анри с грохотом задвигает ящичек.
— Не могу!.. Пойдем погуляем, старина?
…Они идут по набережным Сены, минуя пляс де ля Конкорд, и по Кэ де Лувр добираются до начала Ситэ. С набережной хорошо виден громадный Дворец юстиции, расползшийся на треть острова, и Жюль словно заново рассматривает его. До свиданья, Париж!..
На углу патруль проверяет документы. Сворачивать поздно, и Жак-Анри, не ускоряя шага, идет ему навстречу. Вахмистр из полевой полиции, шевеля губами, долго рассматривает удостоверения, переводит взгляд с фотографий на лица Жака-Анри и Жюля и опять на фотографии. Неохотно сует бумаги назад.
— Проходите.
Ничего особенного. Жаку-Анри десятки раз в день приходится лезть в бумажник за удостоверением личности или пропуском. Оккупационный режим в Париже свирепеет со сказочной быстротой. Стены домов заляпаны объявлениями о заложниках, приказами военного коменданта, афишками с портретами разыскиваемых… Теперь, после Сталинграда, немцы еще больше закрутят гайки пресса. Вахмистр на углу явно искал предлога придраться и был чрезвычайно разочарован, найдя, что бумаги Жюля и Жака-Анри в полнейшем порядке.
У моста Арколь — новый патруль. Жюль переглядывается с Жаком-Анри. Ну и припекло же немцев! На этот раз документы проверяют офицеры с черными ромбами на рукавах. В ромбах серебром вышито «СД». Жак-Анри на миг теряет самообладание. СД частенько вот так, средь бела дня, задерживает прохожих и отправляет их в Сантэ как заложников… До отъезда Жюля остались считанные часы, и Жак-Анри никогда не простит себе, если с другом что-нибудь случится сейчас. И что за идиотская мысль — разгуливать по Парижу, зная, что немцы в любой момент готовы обрушить репрессии за Сталинград!