– Ох уж эти самозванцы. – Епископ устало вздохнул. – Они приходят и уходят. Каждый год. Как заморозки.
Герцог подался вперед.
– И вам все равно, что шут, провозглашая имя Господа, призывает чернь свергать своих сеньоров?
– Похоже, ваша светлость, это вы обеспокоены происходящим. К тому же, насколько я слышал, мальчишку больше прельщает не небесная благодать, а кое-что более земное. – Улыбка, застывшая на лице священника, была улыбкой картежника, уверенного в силе своих козырей. – Что именно вам от меня нужно, Стефен? Чтобы церковь помогла вам в вашей войне? Вы предлагаете мне обратиться в Рим с просьбой объявить крестовый поход против шута?
– Я скажу, чего хочу, ваша милость. Я хочу ударить этих невеж по самому чувствительному месту. Не по их пустым животам, не по головам, забитым дурацкими мечтами о свободе, отведать которую они так страстно жаждут...
Бартельм с интересом посмотрел на герцога.
– ...а по их душам, ваша милость, – продолжал Стефен. – Я хочу ударить по их душам. И сделать это поможете мне вы.
Епископ опустил кубок, улыбка растворилась в пухлых щеках.
– Так что именно вам от меня нужно?
Шли дни. Ответа от короля все не было, а в рядах моей армии нарастали нетерпение и усталость. Крестьяне и ремесленники, мужья и отцы, они хотели поскорее вернуться домой.
Выставленные вдоль северной дороги дозоры ждали понапрасну – никто не появлялся на ней, никто не спешил с королевским посланием.
Почему? Если Эмили поговорила с ним, если все ему рассказала...
А если нет?
И вот однажды наблюдатели заметили движущуюся к замку процессию. Я сидел в большом зале, когда туда ворвался Альфонс.
– Хью, всадники! Они п-приближаются! Похоже, это г-гон-цы от к-короля!
Мы со всех ног устремились на стену. Взбежав по ступенькам, я увидел небольшой отряд. Сердце застучало от охватившего меня волнения. Их было шестеро, и они скакали во весь опор. Рыцари со знаменем. Но не с пурпурно-золотым знаменем короля.
На нем был крест. Рыцари служили Церкви.
В центре группы я заметил темную сутану священника.
Мы открыли ворота, и отряд вступил во двор. На площади уже собралась толпа. Одо, Жорж, парни из Морриссе – все радостно улыбались.
– Чего ждать? – спросил Альфонс. – Хорошего или плохого?
– Думаю, хорошего, – ответил отец Лео. – Король не стал бы посылать священника, чтобы осудить нас. Посмотрим.
Сухой как щепка, с ясными пронзительными глазами, священник медленно спешился и оглядел собравшихся вокруг него людей.
– Я – отец Юлиан, посланник его преосвященства епископа Бартельма. У меня с собой важный указ.