Весь день за озером шёл бой. Женщины ходили встревоженные: у кого сын, а у кого брат в партизанах. Мы знали, что фашисты бросают против партизан всё больше солдат и наши несут тяжёлые потери…
В вечерней тишине озеро доносит каждый звук: мы слышали крики команды — на русском и на немецком языках, стрельбу, стоны раненых. Потом все эти звуки заглушил рёв моторов и грохот орудий. Это шли немецкие танки. Даже нам, в глухой чаще, за озером, стало страшно…
Наутро нигде не стреляли. Чуть свет примчалась конная разведка партизан. Женщины бросились к разведчикам.
— Что там было? Кого убили? Что с нашими?
Старший из разведчиков резко остановил коня.
— Когда наши отходили, двое остались — с гранатами, с пулемётом. Полчаса ещё немца держали. Танк подбили, а сколько пехоты положили — не счесть, поле было зелёным от мундиров…
— А живы остались? — спросила тётя Анна Павлова.
— Нет, их гранатами забросали…
— А как звали парней-то? — пробилась поближе к говорившему Матрёна Огурцова.
— Не знаю, — вздохнул разведчик, — не из нашей бригады.
И конная разведка умчалась по просеке…
Первыми на месте боя побывали мальчишки. Саша Андреев отвёл меня за ель, дал пригоршню автоматных патронов.
— Там их сколько хочешь… И немецких, и наших… Петька из Носовой Горы запал нашёл, полосы всех цветов, ну, радуга просто! А ваш Серёга…
Я редко обижал брата, не бил никогда. Но такое прощать было нельзя.
В полях мины, да и сколько мальчишек погибло от того, что возились с гранатами и снарядами.
Братишка хотел прошмыгнуть мимо меня, но я успел схватить его за рубашку. Под рубашкой было что-то спрятано.
— А ну, покажи, — велел я Серёге.
— Это не граната, а фляжка. Воду можно носить.
— А что в карманах?
— Вот, ничего, пустая лента от пулемёта, кольцо от «лимонки»…
Я взял фляжку, повертел. Она была из алюминия, выкрашена зелёной краской. Завинчивающаяся крышка — на тонкой цепочке. На боку фляжки было выцарапано «О. Д. 1943 г.».
К нам подошла наша мать, взяла фляжку в руки.
— «О. Д.». Уж не Мити ли Огурцова эта штука? Кто её нашёл?
— Я-а… — до корней волос покраснел Серёга.
— Хорош гусь… Скоро без головы домой явишься! Где нашёл-то?
— В лесу, около Лёхинского болота.
— Надо Матрёне показать, побегу…
Увидев флягу, Матрёна прижала её к груди, заплакала:
— Сердце чует, что Митина. Сынки, ведите туда, где нашли… Скорее!
Заслышав плач, подошла тётя Анна. Всё поняла, закрыла глаза ладонью. Пошли вшестером: Матрёна, тётя Анна, наша мать, Саша и мы с Серёгой. Вёл сначала Саша, но перепутал тропинку, и тогда вперёд вышел Серёга.