– Согласна.
– Что же до его состояния, могу тебя успокоить: парень только что признался мне, что голоден как волк. Думаю, это обнадеживающий знак.
– Хорошо. Пусть обсохнет и наденет свою рабочую одежду, а потом подкрепится как следует и отправляется в пекарню. Госс за ним присмотрит. Она в самом деле за него волнуется. Вот уж чего от нее не ожидала! А мне надо повторить речь, которую я собираюсь произнести перед Дареном.
– Хотел бы я знать, что это вы задумали с почтенным сэром Джоном Холтом, – поддразнил меня Дэниел.
– Всему свое время. Как сыграли в шахматы?
– Отлично. А Джон тем временем приготовил отличную китайскую еду. Он, как и ты, не играет в шахматы. Мы с Кеплером решили на следующей неделе разыграть еще одну партию. Хорошо, что я этой ночью дежурил в «Супах рекой», иначе вряд ли оказался бы на рынке как раз тогда, когда Чез поднимал крышку мусорного контейнера.
– Мероу бы сказала, что это Судьба, – заметила я.
– Возможно, и так.
Мы расстались. Я пошла в пекарню, а Дэниел отправился завершать омовение Джейсона. Утро выдалось беспокойное, просто не верилось, что еще только девять часов.
Зашла миссис Доусон, на этот раз на ней был темно-персикового цвета свитер и темно-коричневые брюки. Ну как я могла не распознать в ней светскую даму? Видимо, потому что никогда таких не встречала. Теперь, присмотревшись к ней хорошенько, я легко могу представить, как она в элегантном платье обхаживает каких-нибудь там художников, выслушивает рассказы гостей, умело предотвращает едва намечающиеся споры, помогает разносить еду и напитки и лично следит, чтобы позаботились о вегетарианцах и чтобы повар не забыл, что у жены посла аллергия на арахис. Да она прирожденная хозяйка большого салона! Наверное, просто немного устала от светской жизни. Дети выросли и разлетелись, муж умер. А от художников в конце концов устает любой.
Я продала ей маффин и буханку ржаного хлеба.
– Замечательное утро, Коринна, – сказала она.
– И правда, – солгала я.
На самом деле я даже не успела заметить, какое оно. Миссис Доусон лукаво похлопала меня по руке.
– Всегда надо замечать, какое утро, Коринна. Не так уж нам много их выпадает.
Это верно. Мы с Госс отоварили всех утренних покупателей. Люди по-прежнему охотно покупали мои маффины: по внешнему виду трудно было догадаться, что пек их не Джейсон. Вот попробуют – и сразу «раскусят» подмену. Я услышала, как Джейсон ушел черным ходом; видно, отправился завтракать. Что ж, для молодого организма сытый желудок – лучшее лекарство. Бедняга Джейсон! Стоило этим мерзавцам вколоть ему дурь, и он выложил им все, что они выпытывали. Но о чем они спрашивали? Что им надо было узнать такого, что могло быть известно мальчишке?