– Мардж вернулась к Гомеру, и все наладилось, – не унималась Кайли.
– Отлично. Только не стоит судить весь мир по мерке Симпсонов. Это сатира, – попыталась я образумить девчонку.
– Что значит сатира? – не поняла она и уставилась во все глаза.
Я сдалась. Мы все утро торговали хлебом и маффинами, а потом настала пора нам с Дэниелом отправляться в тюрьму, на встречу с его старым приятелем Нейлзом.
– Его прозвали Нейлз,[13] потому что – поинтересовалась я, пока мы ехали на трамвае.
– Тебе лучше о таком не знать.
Ладно. Не очень-то и хотелось. Темно-синий свитер удивительно шел Дэниелу. На мне был черный костюм – специально для посещений тюрем.
– Надеюсь, мы узнаем нечто важное, – пробормотал Дэниел. – Не хочется зря терять время. Мне сейчас надо быть в «Небесных наслаждениях» и заниматься поисками Селимы.
– Знаешь, я пригласила сегодня на ужин старую подругу. Сможешь как-нибудь сам скоротать вечерок?
– Конечно, – усмехнулся Дэниел. – Вытащу Кеплера из постели, и мы с ним сыграем в шахматы. Попробуем заново разыграть бессмертную партию Адольфа Андерсена 1851 года. Она уже стоит у него на доске и ждет своего часа. Ты ведь сама видела, – добавил он, заметив мое удивление.
– Я просто любовалась фигурами, – ответила я. – Вот мы и приехали.
В тюрьме все было по-прежнему. Мы снова прошли по бесконечному унылому коридору. Дэниел был прав, говоря о запахе: я так к нему и не привыкла. Халлоран снова был на посту. Он выглядел озабоченным. Даже нос побелел.
– Надеюсь, вы сможете их утихомирить, сэр, – сказал он Дэниелу. – Все словно с ума посходили. Того и гляди буча начнется. Надо хоть как-то унять этого типа, пусть сестра Мэри и утверждает, что он нас лишь дурачит. Не хотел перечить такой женщине, но все же…
– Понимаю, – согласился Дэниел.
Привели Нейлза: высоченный верзила, весь в колечках и побрякушках, на одной руке – кельтская татуировка. Про другие части тела ничего сказать не могу. Держался он неуверенно. Но я бы не хотела повстречать такого на улице даже ясным солнечным днем, а уж в темном переулке и подавно. Охранники усадили здоровяка на стул.
– Привет, старина, – кивнул он Дэниелу.
– Привет. Что стряслось?
– Да тут у нас колдун завелся.
– Это ты про Дарена Божьего Парня? – рассмеялся Дэниел.
Нейлз даже бровью не повел.
– Говорю тебе, парень, дело серьезное. Он тут всем мозги свернул. Навел порчу на Джоси, и тот на следующий день свалился с лестницы и сломал ногу. Потом проклял Фэтс Фаррена, и бедняга ошпарился маслом. Теперь в лазарете.
– Ты это про какого Фэтса Фаррена – того, что малолеток совращал? – переспросил Дэниел. – А он часом не сам в масло угодил?