– Мы не сможем быть вместе всю ночь, – сказал он, и его горячее дыхание щекотало ее шею. – Нелл будет дожидаться тебя.
– Не беспокойся об этом, – шепнула она, снова чувствуя дрожь, охватывавшую ее тело.
Они шли, слушая шум моря. Когда они вновь проходили туннелем, он уже не казался таким темным, как раньше. Стиви думала, насколько все делается легче, если знаешь, что однажды действительно выйдешь к свету. Насколько легче сохранять веру, если в темноте кто-то держит твою руку, и ты знаешь, что он не покинет тебя.
И она не покинет.
Когда они подошли к гостинице, было далеко за полночь. Все окна верхнего этажа были темные; наверное, Нелл уже спала, утомленная событиями этого дня. Свет горел только над крыльцом и в вестибюле. Джек и Стиви проскользнули внутрь и осторожно поднялись наверх, тихо смеясь, когда ступеньки скрипели у них под ногами.
Стиви зашла в свою комнату посмотреть на Нелл. Джек ждал, прислонившись к своей двери, на другой стороне холла. Наконец, она появилась, на ее лице играли тени, смягчая очертания ее высоких скул, ровную стрижку волос.
– Она уснула, – улыбаясь, прошептала Стиви. – Обе спят.
– Отлично, – сказал Джек, открывая дверь. – Значит, они не заметят, что тебя нет.
Он обнял ее, на несколько секунд прижав к себе. Они стояли, качались взад-вперед, и он думал о том, что проделал весь путь из Шотландии ради этой минуты. Белый лунный свет лился из окна, освещая комнату. Он отстранился, чтобы увидеть лицо Стиви.
Он отвел назад ее челку, чтобы посмотреть ей в глаза. Они были фиалковые, таинственные, и из них лилось тепло, от которого таяло его сердце. Это чувство встревожило его. Он не хотел признаться в этом, но знал, что его сердце очерствело за несколько последних лет. Он сам так много испортил, он толкнул свою жену в объятия этого священника. Как мог он так мало ее любить? Как мог допустить такие ошибки?
– Это нормально, – тихо сказала она ему.
– Как ты узнала? – прошептал он в ответ.
– Я чувствую это. А ты?
– Я чувствую это так сильно, что мне почему-то страшно.
Она засмеялась. Он поцеловал ее. Она была такая маленькая, ее голова доставала ему только до середины груди. Она всегда казалась ему хрупкой, но она не была такой на самом деле. Она была сильной и упругой. Целуя ее губы, он хотел ее всю.
Они подошли к постели, осторожно лаская друг друга. Он расстегивал ее рубашку, целовал ее ключицы, чувствуя биение пульса на ее шее, он гладил ее бедра, скользя руками по всему ее телу, увидев ее твердые темные соски, он припал к ним губами.
Она застонала, и он чуть не сошел с ума от желания. Он хотел ее тело – он хотел его с того первого утра, когда он увидел ее, плывущую по волнам и думавшую, что она одна. Возможно, именно это – ее одиночество – тронуло его тогда больше всего, привлекло к ней, возбудило желание раскрыть ее, познать, увидеть, может ли она ответить на то, в чем он так нуждался.