– Вам не нужна помощь? – спросил мужчина.
– Не думаю, – холодно ответила Стиви. – Вы отец одного из этих мальчиков?
– Нет, я просто прогуливался, увидел, как упала лестница, и решил, что случилась какая-то беда.
Стиви вгляделась в него. Он напоминал ей кого-то знакомого – кого-то из детей, когда-то игравших на пляже. Высокий, смуглый, с длинными, почти черными волосами; на нем были темные очки, белая рубашка и шорты цвета хаки с множеством карманов. Одна из не нравящихся ей особенностей Хаббард-Пойнта состояла в том, что люди слишком интересовались чужими делами. Здешнее общество было маленьким и замкнутым. Ничего похожего на распахнутую анонимность Нью-Йорка… Кто бы ни был этот человек, конечно, он распространит очередную новость о том, как дети заглядывали в ее окно, шпионя за «ведьмой».
Стиви легла на бок, протянув руку через разросшиеся растения, пытаясь достать птицу. Ее пальцы лишь коснулись перьев.
– Позвольте мне, – сказал мужчина. – У меня руки длиннее. – И не ожидая приглашения, он встал на колени, вытянул руку, сомкнул пальцы вокруг птицы и передал ее Стиви.
– Спасибо, – сказала она.
– Ради бога.
Стиви держала маленького вороненка, она боялась, что он вырвется. Теперь она вообще думала только о том, как выходить его, вырастить и к тому же защитить от Тилли. Но мужчина не уходил. Может, она и была ведьмой: он смотрел на нее снизу, и вдруг она поняла, кто он. Форма лица, изгиб рта – это был отец Нелл.
– Джек? – спросила она.
– Да. Привет, Стиви. Я слышал, вы принимали мою дочь.
– Да, конечно, – сказала она. – Она удивительная. Джек – я так сожалею…
– Да, Эмма. Я понял. Спасибо.
Он казался смущенным, да и Стиви чувствовала себя неловко. На ней был этот атласный балахон, в руках – черная птица, очень похоже на безумную художницу. Она попыталась улыбнуться.
– Слушайте, может, вы войдете в дом? Я хотела бы поговорить с вами…
Казалось, он колебался, как бы обдумывая ее предложение. Он взглянул на часы – огромный хронометр – и покачал головой.
– У меня назначена встреча, – сказал он. – Простите, но я должен идти.
Джек вернулся в свой пустой дом. Он вошел внутрь, закрыл за собой дверь, огляделся. Нет ничего более унылого, чем арендованный дом для отдыха, особенно если не совсем понимаешь, зачем ты вообще сюда приехал. Во всем чувствуются вкусы чужих людей – в картинах, мебели, коврах. Можно ли подумать, что это оранжевое макраме, висящее на стене, было выбрано осознанно? Джек нахмурился – он подумал, что становится занудным старым ворчуном.
Он вытащил из портфеля папку и мобильный телефон. Сверил время: в Инвернессе сейчас около четырех.