– Мэдди его сестра, как он может теперь не желать даже слышать о ней?
– Какой ты еще ребенок, дорогая!
– Что сделать, чтобы изменить это?
Тетя Аида тяжело вздохнула, глядя на свой морской пейзаж, как будто хотела набраться от него силы, потом посмотрела Стиви прямо в глаза.
– Я всегда хотела, чтобы твои родители завели второго ребенка. Всегда думала, что тебе нужны брат или сестра. Я хотела, чтобы у тебя было то, что было у нас с Джонни. И у твоей матери было. Тогда бы ты все поняла про Мэделин и… как там его зовут? Джек. Вот.
– Ладно, у меня не было ни брата, ни сестры, но тогда ты должна мне объяснить, тетя Аида.
Тетя Аида вздохнула:
– Братья и сестры – это целые миры друг для друга, особенно в юности. Для меня мир был связан с Джонни. Солнце вставало и садилось вместе с ним. У нас была общая семья, общий дом, общая музыка… и в школу мы ходили вместе.
– Джек был на четыре года старше Мэдди.
– Джонни тоже был на три года старше меня…
Стиви слушала.
– Возраст – это не так уж важно. Это чувство, что вы вместе. Вы растете, опираясь друг на друга. Вы никогда не оставляете друг друга в беде, вы всегда поддерживаете друг друга. И если происходит разрыв таких отношений – это катастрофа для обоих. Возможно, легче объяснить в письме, чем в разговоре. Не надо бороться с этим отчуждением.
Стиви вспомнила, как рассердился Джек, стоило ей заговорить о Мэделин. Теперь ей казалось, что он был больше расстроен, чем рассержен, что ее слова тяжело ранили его, будто нанесли ему неожиданный удар.
– И понимание всегда было у вас с папой? – спросила Стиви.
Тетя ничего не ответила. Она встала, взяла кофейник и вновь наполнила их чашки. Потом она опять села.
– Ты сама можешь позвать в гости Мэделин, – задумчиво сказала она.
– Я знаю, – ответила Стиви. Разговор с Аидой утвердил ее намерение пригласить Мэделин. – Я собираюсь сделать это.
– Хорошо, – сказала Аида.
Они снова умолкли и медленно пили горячий кофе. Стиви не могла оторвать глаз от новой картины. Это казалось таким открытым и свободным – ощущение огромности моря, неба и земли. Цикл фиксировал меняющиеся цвета и настроения побережья. Стиви волновали ее утренние купания, то томительное нетерпение, с которым она ожидала этого безмолвного общения с мужем своей подруги детства. В любви она пережила так много крушений и в последние годы возвела между собой и миром высокую стену. Да, она сделала знак запрета у входа в свой дом и теперь вспоминала слова Генри о лодке, которая разбивается о камни любви.
– Что с тобой? – спросила тетя, наблюдая за выражением лица Стиви.