– О, я думала о том, что сказал мне Генри, – ответила она. – Он предостерегал меня от новой любви.
– Он наказан за свой страх перед любовью, – фыркнула тетя.
– Дорин отказала ему, она не хочет разрешить ему вторую попытку?
– Ты насчет его сто второй попытки? Генри переплыл семь океанов, считая, что она должна его ожидать. Потом он оставил флот, предполагая, что он появится, и она встретит его с распростертыми объятиями. Ей нужны серьезные стабильные отношения, а Генри, хотя я люблю его и преклоняюсь перед ним, предполагал получить приятного компаньона по времяпрепровождению.
– Он любил ее, – сказала Стиви.
– Любил? – переспросила ее тетя Аида. – Или всего лишь хотел, чтобы она появилась тогда, когда он того пожелает? Я чужда условностей во многих вещах, но я считаю, что ему следовало жениться на ней. Мне так горько видеть его несчастным. И точно так же мне горько видеть несчастной тебя…
Стиви опустила глаза, отворачиваясь.
– Со мной все в порядке, – возразила она.
– Милая, – сказала тетя Аида. – Это не так. Я это вижу. Прекрасный летний день, а ты хмуришься. Это встреча с Нелл и ее отцом взбудоражила тебя, а вовсе не мысли о Мэделин, разве не так?
Стиви кивнула. Иногда они с тетей не нуждались в словах. Тетя Аида была рядом с ней после смерти матери; никто не мог занять место матери, но ее тетя неизменно любила ее и знала ее так хорошо.
– Обычно считают, что любовь – это растворение в чем-то, – тихо добавила тетя. – Но очень часто бывает наоборот. Любовь создает трудности, которые нам даже не снились.
– Любовь? – спросила Стиви. – Но я едва знаю их…
– Ты любила свою подругу Эмму, – сказала тетя. – А они – ее семья. Я думаю, что, встретившись с ними, увидев их вместе, ты ощутила свое одиночество. Отсутствие семьи…
– Вы – моя семья.
– Я люблю тебя, Стиви, но этого тебе недостаточно. Ты заслуживаешь того, чтобы найти кого-то, кто действительно разделит с тобой жизнь. Иметь семью, детей… У меня были годы жизни с Вэном – и счастье видеть, как растет Генри. Я любила Вэна и, наверное, могла бы родить собственных детей от него, но это не понадобилось. Генри – это мой сын. – Ее пристальный взгляд помрачнел. – Я не хочу, чтобы ты осталась одинокой.
– Я не одинока. Я имею основания быть осторожной – я не собираюсь повторять вновь те же ошибки. У меня есть вы… Тилли… моя работа. Вы знаете, каким утешением является живопись, наше искусство…
– Утешай себя этим, милая, – сказала тетя Аида, – когда жизнь проходит мимо, и у тебя нет ничего, твое творчество это прекрасно показывает.
Стиви почувствовала, что краснеет. Она рассматривала рисунок древесины на сосновых досках стола, удивленная собственными чувствами.