Мастера, призванные из ближних и дальних мест, не подкачали. Строить решили не из плоского темного кирпича-плинфы, как в Киеве или Царьграде, а из неповторимо-белого камня, кубы которого с изумительной точностью пригоняли один к другому. Потому и получился храм невиданно красивым.
Но мало этого! Все четыре стороны собора и мощный барабан, стоящий на его могучих плечах, были покрыты искусной резьбой, мерцающей издалека, словно богатая парчовая одежда. Резала камень большая артель в 40 человек. Были среди камнерезов, как угадывается по манере и технике работы, несколько греков и болгар, но большинство составляли русские мастера, ибо во многих скульптурах, каменных узорах, изображениях зверей и птиц проглядывают многовековые традиции русского прикладного искусства, не имеющие подобий в других странах.
Строители знали, как строят храмы в иных землях, и применили эти знания, когда воздвигали Дмитриевский собор. Но и византийские, и западно-европейские влияния, хотя и угадываются подчас в его линиях и объемах, были переплавлены мастерами в самобытное русское зодчество.
А в промежутке между строительством Успенского и Дмитриевского соборов, соперничающих в величавом мужестве и высказывающих своей архитектурой редкую силу и уверенность, была построена на излучине реки Нерли церковь Покрова.
По преданию, Андрей Боголюбский указал воздвигнуть ее после смерти любимого сына, чтобы утешиться в своей печали.
Храм этот сохранился до наших дней благодаря счастливой случайности. В конце XVI 11 века игумен соседнего Боголюбова монастыря добился у владимирского епископа разрешения на... разрушение малодоходной церкви. Из ее кирпича предполагалось быстренько построить собор где-нибудь на бойком месте там доход попам будет побольше. К нашему счастью, не сошлись в цене заказчик и подрядчик: скупость заспорила с алчностью, и дело зашло в тупик. Храм сохранился!
На всей Руси нет строения поэтичнее и светлее! Можно ли в холодном камне выразить и слить воедино нежность и печаль, светлую грусть и спокойные глубокие мысли о человеческом бытии? Можно ли облечь их сдержанным величием и сказочной невероятной простотой архитектурной формы, легко преодолевающей тяжесть камня?
Тот, кто видел храм Покрова на Нерли, ответит утвердительно.
Собор этот, нерасторжимо слитый с окружающей природой, как бы являет нам собрание лучших человеческих чувств, гениально выраженных великим архитектором русской древности. Они застыли в его загадочно-простых пропорциях, но пробуждаются в душе каждого, кто смотрит на устремленные ввысь летучие -и в то же время спокойные - линии...