Ольга Николаевна(плачет). Вон у тебя товарищи… Онуфрий Николаевич… жить с тобою будет. А я с кем? Господи! Разве я виновата, что меня сделали такою? Тогда, на Воробьевых горах, все смеются, все такие хорошие, а я одна, как п-п-потерянная, с-стыдно в глаза смотреть! Кто же меня пожалеет? Господи!
Глуховцев. Мне жаль тебя, мне очень, очень жаль тебя. Но вы подумайте, что же мне делать? Ведь вы же сами захотели, вы сами ушли.
Ольга Николаевна. Она меня увела.
Глуховцев(гневно). Как же вы позволили?
Ольга Николаевна. Я… я… боялась.
Глуховцев. Вот, вот, вот, боялась! Вот он, этот страх, который делает вас рабою, игрушкою… потерянной женщиною. Вот, вот!..
Ольга Николаевна. Да разве мне хорошо, Коля? Ну да, я боюсь, у меня нет храбрости, как у других, но ведь я же такая молоденькая! Дай мне пожить, не отталкивай меня, и я, может быть, тоже стану храбрая, не буду бояться, сделаюсь честной. Не отталкивай меня, Колечка!
Глуховцев. Почему ты мне тогда, раньше, не сказала, что ты на содержании?
Ольга Николаевна. Я… я забыла об этом. Мне так хорошо было с тобою, я так любила тебя, что я совсем забыла, какая я, все, все позабыла.
Глуховцев. А завтра же снова придет какой-нибудь покупатель, и вы снова…
Ольга Николаевна(горячо). Нет, Коля, клянусь тебе. Я буду работать. Дай мне только оправиться немного, не отталкивай, пожалей меня!
Глуховцев. Это ложь!
Ольга Николаевна. Клянусь тебе, Коля! (Становится перед ним на колени.) Приласкай меня, назови меня… Оль-Оль.
Глуховцев. Нет, не надо на колени! Я прошу вас, не надо! Ольга Николаевна! Ах, господи! Оля! Оль-Оль!
Ольга Николаевна(не вставая). Вот и назвал… Милый мой, прекрасный мой! Я ведь так, я ведь так люблю тебя.
Глуховцев. Встань, Оля. Не буду говорить, пока ты не встанешь!
Ольга Николаевна. Не сердись, милый. Ты такой великодушный, благородный, как ты можешь сердиться на девочку?
Глуховцев. Встань, встань! Я не могу так.
>Ольга Николаевна встает.
Ольга Николаевна. Сядем. Колечка, на диван.
Глуховцев. Нет, нет, Оль-Оль, я лучше похожу.
Ольга Николаевна. Ну походи.
Глуховцев. Ты действительно любишь меня?
Ольга Николаевна. Как же ты можешь сомневаться в этом? Ты посмотри только, какая я измученная: у меня кровинки в лице не осталось. Сегодня утром посмотрела на себя в зеркало, и так стало жалко, что даже заплакала. Молодости жалко, красоты своей жалко. (Тихонько плачет.)
Глуховцев. Да. Молодости… Вот ты говоришь, похудел я… А ты знаешь, что я за эту неделю чуть не сошел с ума? Вдруг так неожиданно, так сразу… Я ничего не понимаю. Почему? Зачем? Наконец, что я сделал такое, чтоб меня наказывали так больно?