Рекся и Пуцек (Грабовский) - страница 12
«Вот и я!»
Когда её выпроваживали, убегала под террасу и там страдал в одиночестве. Не откликалась на зов, никого не замечала. Неподвижно, грустно глядела в одну точку. Бедная Малгося!
Под этой террасой Малгося и спала. Она не желала ночевать с утками в птичнике. На зиму она перебралась в прачечную, где было теплее.
И там, на новой квартире, она стала кошачьей нянькой.
Дело в том, что кошка Имка тоже поселилась со всем своим семейством в прачечной. Решив, что её дети будут себя лучше всего чувствовать в клетушке Малгоси, она устроила их там.
Как-то вхожу я в прачечную. Гляжу — на своём обычном месте сидит Малгося, растопырив крылья, распушившись. Увидев меня, она зашипела:
«Ш-ш-ш! Тихо! Не шуми, — они спят!»
Что-то пошевелилось у неё под крылом. Пригляделся я — батюшки! Ухо! Кошачье ухо! А вот и вся голова показалась. Смотрит на меня голубыми глазами и зевает — роскошно, во всё розовую пасть!
А Малгося ласково перебирает клювом пушистую кошачью шёрстку.
С той поры Имка появлялась у котят только тогда, когда решала, что их нужно покормить, или задумывала устроить баню всему своему семейству. Пестовала котят исключительно Малгося. Она и вывела их на первую прогулку. И, понятно, приёмные дети доставили ей много волнений. Гусыня никак не могла примириться с тем, что котята ходят по забору или лазят по деревьям. Старалась стащить их на землю. Хватала за хвостики. Кричала на них. Клевала их, когда могла достать, в наказание за эти неразумные и опасные выходки.
Но, будучи умницей, она вскоре поняла, что кошачьей натуры не пересилишь, и оставила малышей в покое.
Котята, однако, долго не забывали, что Малгося была их нянюшкой. И, помня, как чудесно было в её пуху, приходили к ней спать. Добрая Малгося прижимала их к себе и заботливо укрывала крыльями.
Вот какая была наша Малгося. А кроме того, был у неё талант — настоящий талант: она выучивалась всевозможным штукам с поразительной лёгкостью. Достаточно было ей раз показать, чего от неё добиваются.
Она прищуривалась и говорила:
«Только-то? Да с удовольствием!»
И всё делала. Очень старательно. И любила этим щегольнуть. Вы не думайте, что животные не любят, чтобы ими восхищались: они очень чувствительны к человеческой похвале. Малгося прекрасно знала, когда нам приносят почту, и ждала почтальона у калитки. Беспокоилась, когда письмоносец опаздывал, и строго ему за это выговаривала. Сама получала у него письма и газеты и относила нам на террасу.
Когда мы сидели в саду на скамейке, достаточно было подвинуться и сказать:
— Малгося, иди к нам! Что такое? Где ты пропала?