Знакомство с детством Ника заставило меня быть внимательнее к моим собственным родителям. Я звонила им на Рождество, но тогда мы поговорили очень коротко. Я знала, что теперь маме хочется поподробнее расспросить меня о моей поездке.
– Дорогая! – сказала она как обычно. – Ну, как ты? Папа ушел ловить крабов. Он будет очень расстроен, что ты его не застала.
Я улыбнулась, представив, как мой отец сидит на берегу, пьет пиво, расставляет с другими рыбаками верши и каждый час выуживает по крабу. – Я позвоню ему завтра.
Маме было интересно, что Изабелла подавала на Рождество, как она была одета и что я о ней думаю.
– Она держится очень официально, но, конечно, воспитания ей не занимать. Мне показалось, что она меня боится.
– Ее можно понять. Она ведь знает о твоей профессии.
– Дело не в этом. Просто она воспринимает меня как соперницу, и вдобавок я не латиноамериканка.
– Ах, да, понимаю, – ее голос упал. Но тут же снова стал жизнерадостным. – Но главное, это ваши с Умберто отношения. Как у вас с ним дела?
Если бы я сказала ей, что мы уже поговариваем о браке, она впала бы в неописуемый ажиотаж, поэтому я ограничилась словами:
– Мне кажется, я его люблю.
– Это восхитительно! А он хорошо к тебе относится?
– Великолепно. Он носит в химчистку мои вещи, готовит для меня и полностью мне доверяет.
Какой смысл рассказывать ей о наших конфликтах по поводу моей работы и о том, что он постоянно устраивает беспорядок в ванной?
– Дорогая, я так рада. Меня очень тревожило, что ты там все время одна. Ты могла бы нас с ним познакомить?
– Наверное. Хотя ему трудно оставлять ресторан. – Возникла небольшая пауза, и я добавила. – Но мы непременно приедем. Через выходные.
Позже, когда я рассказала о нашей беседе Умберто, он сказал:
– Мне очень хочется познакомиться с твоими родителями.
Пришлось пообещать ему это, хотя особого желания у меня не было. Я понимала, что эта встреча будет держать меня в огромном эмоциональном напряжении.
* * *
Хотя никто из моих пациентов не реагировал на мое отсутствие так остро, как Ник, у каждого из них были свои сложности. Лунесс мрачно сообщила мне, что с момента нашей последней встречи она непрерывно объедалась и принимала слабительное. Уильям доложил, что сразу после Рождества Элизабет собрала вещи и переехала к своему приятелю, а он, дабы легче перенести эту утрату, полностью сосредоточился на гимнастике и своих марках.
Еще Уильям сказал, что время от времени он развлекался тем, что воображал себя красивой женщиной. На мой вопрос, что он нашел в этом занятии привлекательного, он ответил: