– Об этом мы можем поговорить и завтра.
После этих ночных звонков я каждый раз радовалась, что сейчас нет радиопередач. Одноразовое общение с людьми, звонившими на радио, не идет ни в какое сравнение с многомесячным общением с одними и теми же пациентами.
Новая передача началась с общения с заядлой обжорой. Та купила себе две дюжины жареных пирожков и ела их, пока не почувствовала себя плохо. И все же она не стала выбрасывать оставшиеся, посчитав это грехом. Было еще два звонка от таких же обжор: одна женщина страдала тем, что прятала еду у себя в гараже. Другой, студент колледжа, имел патологическое пристрастие к пшеничным лепешкам. Последний звонок оказался от мужчины, который признался в том, что влюблен в своего врача.
– Нет ничего необычного в том, что вы влюбились в человека, который вас всегда готов так внимательно выслушать.
– Но мне кажется, что она тоже меня любит, только боится в этом признаться.
Неожиданно мне стало не по себе. И как я могла не узнать его голоса? Я заговорила о том, что он принял за любовь совершенно другие чувства, разъединила линию и переключилась на рекламу.
Звукооператор с недоумением посмотрел на меня и спросил, в чем дело.
– Наверное, у меня снова грипп, – ответила я. – Я вся горю.
Встретившись на следующий день с Ником, я велела ему никогда больше не звонить мне в студию.
– Мне просто было интересно, будет ли ваш ответ отличаться от того, что вы говорите мне в личной беседе, – объяснил он.
– Мне кажется, что вы просто пытаетесь противостоять мне всеми имеющимися у вас средствами. Я не могу выразиться более ясно. Мое лечение подразумевает прямой диалог между вами и мной здесь, в кабинете.
Уходя, он пристально посмотрел мне в лицо:
– Я нравлюсь вам, но вы не позволяете себе слишком уж сильно меня любить, не так ли? Иногда вы даже хотите меня. Я это чувствую.
Я старалась быть как можно более осторожной.
– Вы ставите меня в такое положение, что любой мой ответ может показаться обидным: если я скажу, что действительно иногда хочу вас, это может напугать ваше детское «я», которое стремится быть защищенным от собственных импульсов; если я скажу, что не хочу вас, то живущий в вас взрослый мужчина может почувствовать себя отвергнутым и оскорбленным. Если я промолчу, вы можете сделать любой из этих выводов.
– Вы уходите от ответа. Ну, что ж, вы достаточно умны. Пожалуйста, можете не отвечать. Я и сам знаю, что я прав, и этого достаточно.
Я бессильно опустилась на стул, когда он ушел.