Тогда он дал мне стопку моих визитных карточек.
– Да, – ответила я. – Это из моего кабинета.
И наконец полицейский сунул мне в руку еще что-то и спросил:
– А что это такое, вы знаете? Он сжимал это в руке, когда мы его нашли.
Я уставилась на предмет, лежащий у меня на ладони. Он был примерно в три дюйма длиной, серый, ворсистый, за исключением тех мест, где из-под обгоревшей ткани проступала подкладка. Это были остатки кроличьей лапки – единственная уцелевшая часть игрушки, которую он мальчишкой, в отчаянии, пытался спасти из огня.
Не умирай. Я всю ночь ходила из комнаты в комнату и повторяла эти слова, как молитву. Я плакала. Я надела на себя два свитера, потому что было холодно.
В семь утра дежурный психиатр Абнер Ван Хендл позвонил мне и сообщил, что Ник выкарабкался. Я знала Абнера – он славился своей резкостью. Он сказал, что, к счастью, им удалось очистить желудок Ника в течение трех часов после принятия таблеток, и вероятность поражения мозга была незначительной. Ник все еще спал.
– Представляю, как ты себя чувствуешь, – заметил Абнер. – У меня был только один случай самоубийства среди пациентов, но и этого хватило. Я позвоню Тебе во второй половине дня и расскажу, как идут дела.
Я была благодарна ему за хорошие новости. Перезвонив во второй половине дня, он был краток.
– Все жизненные функции в порядке. Мистеру Арнхольту, похоже, повезло.
Я почувствовала, что у меня гора свалилась с плеч и спросила, когда я смогу его увидеть. Мое стремление сбежать от Ника прошло. Я просто была рада, что он остался жив.
Абнер сделал паузу, а затем сказал:
– Мистер Арнхольт не хочет тебя видеть.
– Но в процессе лечения мы с ним затронули некоторые очень трудные моменты. Ему необходимо со мной встретиться.
– Я думаю, что твой визит не в его интересах и только побеспокоит его. – Теперь тон Абнера изменился. Он говорил сухо и отстраненно.
– В чем дело? Он сказал почему?
Наступила пауза, и я услышала, как он глубоко вздохнул.
– Думаю, что я не нарушу конфиденциальность. Ты была его лечащим врачом. Он сказал, что совершил попытку самоубийства, так как ты вступила с ним в половую связь, а затем попыталась передать его другому врачу.
Я была потрясена.
– Абнер, я никогда не вступала в половую связь ни с одним пациентом!
– У него не отмечено признаков психоза. Все тесты ровные. Даже если он бредит, я обязан уважать его пожелания. Я записал соответствующие указания в его карте.
– Он или лжет, или бредит.
– Мой вам совет, доктор Ринсли, найдите себе адвоката. Было бы бессмысленно продолжать это обсуждение со мной.