Может быть, Зебу нужно было сказать то же самое Майклу? Что, если методы его отца в этом случае – наилучшее решение? Разбудить сына и строго побеседовать с ним. Объяснить ему, что они ехали в Коннектикут, где жил его дед, бывший учитель старой закалки, и что там ему не поздоровится, очень сильно не поздоровится.
– Лошади, – вместо этого сказал Зеб, заметив на поле двух гнедых жеребцов. Если Майклу что и нравилось, так это лошади. Но сейчас парнишка даже не пошевелился.
– Ну и ладно, – буркнул Зеб. – Давай похрапывай. Проспишь всю дорогу – проспишь всю свою жизнь, приятель.
Когда Зеб был пацаненком, отец называл его вторым пилотом. Он учил его смотреть по сторонам на перекрестке и говорить «путь свободен», прямо как на летном поле. Почему-то он предполагал, что они с Майклом достанут атлас дорог и будут планировать свой маршрут, заезжая по пути в Большой каньон, скотные дворы, «Грейсленд». И вот они вдали от Лос-Анджелеса, но ничего не происходит. Лишь пустота: черная дыра между отцом и сыном. Зеб мысленно вернулся почти на восемнадцать лет назад в Калифорнию, в день сложных преждевременных родов, когда он держал жену за руку и молился, чтобы ребенок выжил и был здоровым и счастливым…
Сегодня на дороге было мало машин; тень упала на капот их авто, и, выглянув из окна, Зеб наблюдал за краснохвостым сарычом, который держал в когтях пытавшегося вырваться кролика, пока птица не скрылась в лесу. Он опять подумал о Румер и вздрогнул, словно тот сарыч был ее посланником.
Зеба охватило беспокойство – в сотый раз за день. Взрыв в космосе хорошенько встряхнул его, все, что было у него в голове, переместилось в сердце. Тогда он ужасно перепугался и думал, что смерть не за горами. С тех пор жизнь изменилась: взрыв пробил в нем огромную дыру, и только поговорив с Румер, он мог залечить ее.
Он понимал, что прежних лет уже не вернешь; что им никогда не быть вместе. Но он должен был помириться с ней… или хотя бы попытаться. Именно поэтому он теперь и спешил в Коннектикут. Он надавил на педаль газа – стрелка спидометра сразу же метнулась за восемьдесят миль в час – чтобы удержать себя от проявления слабости и не повернуть назад.
Мыс Хаббарда, земля сестер. Зеб крутил руль и размышлял, каково будет снова встретиться с Румер, стоит ли ему говорить правду и станет ли она его слушать. Майкл что-то пробормотал во сне. Там, высоко наверху, выстланное невидимыми серебряными звездами голубое небо указывало им дорогу домой.