– Вы с сестрой по-прежнему близки, не так ли?
– Чем больше проходит времени, тем меньше у нас с ней общего, – призналась Элизабет. – По-моему, она горюет по своей несбывшейся мечте – «кровати с одинаковыми изголовьями и новенький джип в гараже».
– Ох, тут я с тобой не согласна, – сказала Марни. – По мне, так твоя сестра – самый счастливый человек из всех, кого я знаю.
– Она одинокая женщина, которая разговаривает с кошками и собаками, – съязвила Элизабет.
– Ох, Элизабет, какая же ты злая! Она лучший ветеринар во всей нашей округе. Разве это не чудесно, что вы обе претворили свои мечты в жизнь? И вы обе добились успеха в своих делах… мы всегда знали, что ты станешь знаменитой актрисой, а Румер будет работать с животными. Les Dames de la Roche очень гордятся вами.
– Ну, уж их-то компашку точно обделили на раздаче мозгов, – ответила Элизабет, но потом увидела, как лицо Марни вытянулось от обиды. – Разумеется, это не касается нынешнего поколения…
– Да ладно проехали, – оглядевшись вокруг, Марни убрала в сумочку договор об аренде. – Теперь это твой дом. Если что понадобится, звони. Во всяком случае, я наверняка еще увижу тебя на Мысе.
– Непременно увидишь, – Элизабет равнодушно глядела на безмятежную водную гладь, но купаться ей вовсе не хотелось. Какая-то заноза беспокоила ее сердце.
Пока дети готовились к экзаменам, а Румер занималась поисками подходящей конюшни для Блю, Зеб высаживал лилии вдоль границы двора Румер и участка Франклинов. Он размышлял над вопросом, который они с Румер задавали друг другу в постели: останется ли она здесь на следующее лето и увидит ли, как зацветут эти лилии? Зеб думал, что если бы все пошло так, как хотел он, то она поехала бы с ним в Калифорнию. И каждое лето они могли бы брать отпуск и возвращаться сюда, на Мыс Хаббарда.
Прошлой ночью он заснул с мыслями о Западном побережье: Румер откроет новую лечебницу, перевезет своего коня, он начнет работать в новой лаборатории, а Майкл будет рассекать волны на Дана-Пойнт. Но, проснувшись поутру, он учуял соленый воздух Атлантики, который сильно отличался от соленого воздуха Тихого океана, услышал крик местных чаек, совсем не похожий на тот, с Дана-Пойнт, – и понял, что не сможет никуда уехать или забрать Румер с собой.
Зеб пробудился с новым чувством – теперь он обрел свое истинное место: дома, с Румер, на Мысе Хаббарда. Он стал частью здешней природы, подобно скалам, деревьям и лилиям.
На флагштоке Винни висел флаг штата Коннектикут; на ярко-голубом лоскуте материи был изображен щит с рисунком из трех виноградных лоз и девизом на латыни Qui Transtulit Sustinet («Кто пересадил, тот оберегает»). Хотя он имел отношение к первым поселенцам, прибывшим из Массачусетса в 1630 году, Зеб и свою жизнь считал серией пересадок. Сначала в Нью-Йорк, потом в Лос-Анджелес, оттуда в Хьюстон, затем в космос и далее в Дана-Пойнт.