— А что скажет глубокоуважаемый кандидат Райнис?
Глубокоуважаемый кандидат Райнис почел за лучшее промолчать.
— Ну что же, — подвел итог Белозерович, — к сожалению, сейчас в студии не присутствует прокурор города Федишин, так что у нас никаких комментариев со стороны следствия…
Тут с места поднялся подполковник Лось и безо всякого микрофона, чеканя каждое слово, произнес:
— Прокуратура работает в тесном контакте с органами милиции, и я могу авторитетно заявить, что на настоящий момент никаких сомнений в том, что господин Галин совершил самоубийство, не появилось! Совершенно очевидно, что его слова в предсмертной записке о двойной жизни относятся к его незаконному бизнесу. Кстати, хочу также сообщить всем присутствующим, что главный технолог завода Мартынчик арестован и сейчас активно дает показания. Пока что они никак не расходятся с версией следствия о самоубийстве.
На этом вечер и закончился.
В гостиницу ехали молча. Денис сидел за рулем, Алла свернулась клубочком на заднем сиденье.
Когда поднимались в лифте на свой двадцатый этаж, она поинтересовалась:
— Ну что, ты доволен? Вызвали огонь на себя?
— Надо же что-то делать. Ситуация тупиковая.
— Ничего не тупиковая! Ничего не тупиковая, мы уже много в чем разобрались!
Они вошли в люкс, и Алла устало повалилась на свой любимый диванчик.
— Котику моему сегодня тридцать девять исполнилось, — вдруг печально сказала она.
— Аллочка, коты столько не живут, — осторожно заметил Денис и все равно заслужил туфлю, полетевшую в него через всю комнату. Речь ведь была о Боре Никифорове. — А твой экскаваторщик Коля, — вдруг ни с того ни с сего добавил он, — наверняка копал котлован для подпольного цеха Галина. Зуб даю.
Алла посмотрела на него с удивлением.
— Как это мне в голову не пришло?! Можно попытаться найти его и снять показания.
— А какой в этом смысл?
— Как это какой? — возмутилась Алла. — С точки зрения закона…
— С точки зрения закона, — скривил физиономию Денис, — нас тут с тобой вообще нет.
Алла промолчала: конечно, Денис прав…
Глава седьмая
Утром Денис первым делом проверил электронную почту. Там появилось очередное послание от Макса:
«Информация из Центра судебной экспертизы. Студень подтвердил прямую родственную связь твоих „пузырей“ с теми, которые были изъяты в „Кубышке“.
Денис в таком результате не сильно сомневался, а потому не слишком-то и обрадовался. Теперь его больше занимал вопрос, почему же в таком случае коньяк «Московский», который он отправлял в Москву в первый раз, оказался совсем другим? Хотя и на этот вопрос ответ был где-то совсем близко, вернее, ответ был почти очевиден, не хватало доказательств.