Лишь одно обстоятельство успокаивало и уберегало от поспешности и обидных ошибок. Егор Савельевич Гусев давно уже обжил свои нары и резких изменений в жизни не ожидал. В его положении не то что день-другой, а даже месяц уже особой роли не играли.
Между прочим, машинку Ирины «вежливые ребята» привезли неделю спустя на эвакуаторе обратно на стоянку. Аккуратно поставили на место и передали сторожу — для Ирины Генриховны — ключи от машины вместе с другими причиндалами. Сами на шестой этаж подниматься не стали. Ирина, собираясь выезжать, позвонила мужу. Но Александр Борисович приказал ей отойти от транспортного средства и не подходить, пока не разрешит специалист, который немедленно подъедет для осмотра авто. Ирина пригорюнилась, но ослушаться не посмела — все у этих мужиков не как у людей!
Грязнов тут же перезвонил в Экспертно-криминалистический центр и попросил о личном одолжении некоего Сережу Мордючкова, которого, кстати, знал и Турецкий. Александр Борисович однажды вместе с ним работал по весьма неприятному уголовному делу. Естественно, что и Сережа отлично помнил его. А гонорар даже и обговаривать не было смысла, ибо он не зависел ни от времени года, ни от состояния финансовой системы в стране: литр — он, как говорится, завсегда литром и остается.
Сережа приехал, облазал и обнюхал всю машину от днища до крыши и от фар до заднего номера и сказал, что все чисто. Слава богу, хоть тут ошиблись. Или, вернее, не угадали.
Ирина, присутствовавшая при проведении экспертизы, вежливо поблагодарила участников и села в свою «дэу», на которой не осталось никаких следов аварии. Возникло даже подозрение, что им попросту подсунули совершенно новую машину. Однако, найдя какие-то признаки, Ирина заявила, что машина именно ее, и ничья другая, — словом, она села, завела мотор и… укатила. Куда? А кто знает этих эмансипированных женщин, непосильным музыкально-педагогическим трудом зарабатывающих свой хлеб насущный?
Сережа, проводив умчавшуюся машину гордым орлиным взором, спрятал свой гонорар в чемоданчик криминалиста и отбыл, вежливо откланявшись.
Грязнов заметил, что он не отказался бы от легкого фуршета в честь события. А Турецкий и не мыслил иного. Тем более что следовало обсудить последние новости, например почему машину не начинили прослушкой.
Сели, «причастились», закусили, чем бог послал. Грязнов поднялся, подошел к Нинкиной двери, заглянул в ее комнату.
— А где принцесса?
— Ой, и не спрашивай, у них с матерью свои тайны.
— Значит, мы одни, — сделал точный логический вывод Грязнов, — и можем говорить открытым текстом.