Вот он и думал сейчас: скажи ей сразу о двух малоприятных вещах, и неизвестно, как она отреагирует. Может разозлиться и наговорить чего угодно, а может уйти в себя, и черта лысого такую расколешь. Характерец-то был — о-го-го! Это — тогда. А каков сейчас? Судя по тому, как она быстро обработала Гордеева, — не хилый.
И Грязнов попросил ее подробно рассказать о том, как проходила у них операция по выносу заявления на волю. Причем любые незначительные детали могли оказаться весьма важными.
Елена словно бы удивилась. По ее представлениям, никаких сложностей вообще не было. Она встретилась с Варварой Николаевной и все ей подробно объяснила. Велела просто выучить текст наизусть, чтобы изложить его Егору. И во время очередного свидания с ним — правда, сильно мешал адвокат Штамо, но его удалось выдворить из комнаты, чтобы мать смогла поговорить с сыном о делах сугубо личных, — передала ему слово в слово сказанное Леночкой. Он кивнул, а через неделю, на новое свидание, принес готовое заявление. Вид у документа, конечно, был не слишком презентабельный, но иного выхода, точнее, иной возможности у Егора и не имелось. А дальше — дело техники. Мать спрятала бумажку на груди, пусть только попробуют ее тронуть — уж она им всем покажет!
Но ее никто и не тронул, никто внимания не обратил — вот в чем загадка!
А может быть, дело в том, что за ней и не следили? На что способна старуха? Да ни на что. А Егора, тщательно оберегаемого приставленным к нему адвокатом, они уже всерьез и не воспринимали. Гусь должен быть ощипан — и все тут! Другое дело — Елена. Если на нее продолжали распространяться неослабевающие интересы господина Брусницына, то было бы естественным, если бы он установил за ней в некотором роде наблюдение. Куда ездит, с кем общается и так далее. Не навязчиво, а скорее для общей ориентации. И возможно, ее визит к новому адвокату тоже не остался незамеченным. Как затем и его визит — к ней. Но что могло вызвать особый интерес, так это явно не любовные какие-нибудь мотивы — накоротке встречаются обычно для дела, а не для сексуальных игр. А для полной уверенности, что у них действительно затевается какая-то интрига, пока Юрка пребывал в полублаженном состоянии от общения с Еленой Александровной, наблюдатели вполне могли установить в его «форде» подслушивающее устройство. А этот самоуверенный босяк, в свою очередь, даже не удосужился провериться — хотя бы у сотрудников «Глории», которые во всяких делах подобного рода собаку съели.
И еще, сколько ему ни повторяй, сколько ни напоминай об осторожности, он по-прежнему болтает в машине на служебные темы. Вот его беспечность и могла стать причиной того, что и ему «подвесили хвост». А уж дальше все — «дело техники», как выразилась Лена.