Я шагнул, скованные за спиной руки ломило, но я не замечал этого, вдыхая влажный воздух.
— Быстрее!
Сзади толкнули в спину, я пробежал к открытому ав-тозаку, где другой бравый солдат рявкнул:
— Голову ниже! Залезай! Первого принял!
— Второй, на выход.
Ежась от утренней сырости, в «коридоре» появился Сташевич.
— Голову ниже! Залезай! Второго принял!
Мы оказались в разгороженном решетками кузове фургона. Как же я рад был видеть Олежку. Он забрался в соседний отсек — вот ведь пакость какая эти клетки: чувствуешь себя зверьем каким-то.
— Третий на выход!
— Пригни голову! Залезай! Третьего принял! В свободный отсек забрался Паленый.
— Где молодой? — едва слышно спросил Олег.
— Разговорчики! — рявкнул конвоир.
Двери захлопнулись. Машина, подпрыгивая на ухабах, выехала из ворот тюрьмы.
Мы молчали, лишь изредка переглядываясь. Паленый тоже смотрел на Олега, но весьма настороженно — о Сташевиче он не знал.
Машина остановилась. Слышны были голоса конвоя, ругань, в воздухе висел запах гари и характерного для вокзалов дыма. Двери открылись.
Нас подвезли к каким-то запасным путям, на которых стояла теплушка. Вагоны оцеплены охраной. Все по-серьезному, без дураков.
— Выходить по одному, — рявкнул сопровождающий. — Первый, пошел!
Я соскочил на землю.
— Вперед, к вагону, бегом!
Подбегая к открытым дверям, я увидел, что со стороны вокзала к нам приближается группа вооруженных людей. Это были арестанты в сопровождении военизированной охраны.
— Стоять! Кто такие? — закричал молоденький лейтенант, старший нашего конвоя.
Группа все приближалась. Было видно, что возглавляет ее майор НКВД. Крепкий, лет сорока, с широкими скулами и тяжелым подбородком. Рядом держался высокий блондин лет тридцати в форме старлея. За ними шли четверо арестантов в наручниках. Среди арестантов я сразу увидел нашего Максима, он шел первым. Охраняли их шестеро солдат с карабинами. Все выглядело очень внушительно.
Было слышно, как майор, обернувшись к Максиму, спросил: «Они?» Чиж кивнул.
— Что такое? Что происходит? — как бы занервничал лейтенант.
Майор сделал знак своим людям остановиться, подошел к лейтенанту.
— Кто старший? — строго спросил он.
— Я, товарищ майор! Лейтенант Шипов, — козырнул лейтенант.
— Старший оперуполномоченный НКВД, майор Са-мойленко. Приказываю передать в мое распоряжение один вагон.
Майор передал лейтенанту бланк. Был виден штамп военной комендатуры.
Все это время с другой стороны насыпи ощущалось движение, шорохи. Видимо, скрытые вагонами, к месту встречи подтягивались бандиты.
— Но, товарищ майор, у меня нет приказа. — начал было лейтенант.