Было слышно, что Кейт разрыдалась.
— Ну, ладно, ладно, только не плачь, прошу тебя! Я одного не пойму: зачем же тогда ты их хранишь? Он ведь может найти их!
— Да в жизни не найдет! Они на чердаке, а я запретила ему ходить на чердак. Ты же знаешь, он послушен, как ребенок. Почему храню? Очень просто: я хочу опубликовать их.
— Что? Опубликовать чужие письма?
— Ну да! Из этого может получиться душераздирающий роман! Мне даже придумывать ничего не нужно! Изменить имена, добавить описания природы, немного секса. В общем, это будет бестселлер!
— Ты с ума сошла! — Сандра даже задохнулась. — Но они могут прочесть! Она и он!
— Кто? Он? Он не читает книг, которые я запрещаю ему читать. Вера? В своей Германии? Она скоро умрет от рака. Она настолько бестактна, что пишет ему об этом!
— Кейт, ты же христианка! Как ты можешь лишить ее возможности проситься с ним? Это не милосердно!
— При чем здесь моя религия? Не я же устроила ей рак! И вообще, эта женщина. Она бросила его мне на руки, когда Макс умирал! Она работала на фашистов! Она жила с ублюдком, который погубил ее дочь! С чего мне жалеть ее? Она не достойна милосердия! И что, Максу нужны такие воспоминания? Такое потрясение?
— Кейт, то, что ты говоришь, это чудовищно! Лучше бы ты мне этого не рассказывала.
— Ты что же, перескажешь все Максу?
— Разумеется, нет. Но, знаешь, мне лучше уехать. Я не смогу сегодня. Играть в теннис.
— Как угодно! Ты всегда была чистоплюйкой. Вот и живешь одна до сорока лет.
— Я тебя тоже люблю, Кейт, — тихо отвечала Сандра…Он не помнил, как отлепился от стены. К счастью,
женщины вышли из оранжереи с другой, противоположной стороны. Сандра быстро шла к машине, за ней, умоляя остаться, почти бежала Кейт, с охапкой цветов в руках.
Максу удалось добраться до дома незамеченным. Голова начинала раскалываться. Он едва дошел до гостиной, и упал в припадке.
Прошло два дня. Кончился уикенд, Кейт собиралась в город. Он лежал в постели, она поднялась в его спальню.
— Ну, как ты, милый? — Она ласково провела рукой по его пшеничным волосам.
— Все в порядке, — ответил он, не открывая глаз.
— Ты отпускаешь меня на работу?
— Конечно!
— Спасибо, дорогой. У нас послезавтра выпуск, они там без меня просто сгорят синим пламенем!
— Поезжай, мой огнетушитель! — постарался улыбнуться он.
— Какой ты ужасно милый!
— Передай Пенелопе, чтобы не беспокоила меня! Я буду спать!
— Хорошо, милый!
Она чмокнула его, обдав тяжелым, сладким запахом духов, которые он ненавидел, но стеснялся сказать ей об этом.
Шум отъезжающей машины…
Было слышно, как внизу Пенелопа хлопотала на кухне.