— Что такое? в чем дело?
Один их «штатских» совал ему в нос банку тушенки.
— Это что такое? Где взял?
— Купил! А че, теперь уже и купить ничего нельзя? — вопил Паленый.
— У кого купил? Когда? — не отступали ребятишки Заречного.
— Что, я помню? Мне паспорт не показывали.
— Ладно, разберемся!
Они поволокли преступный элемент к выходу. Что ж, теперь мой выход, почтеннейшая публика!
Лошадь, запряженную в телегу, я заприметил сразу, как появился в этом оазисе частной собственности. Она скучала, отгоняла хвостом мух, пока хозяин пытался сбыть с рук тухловатое мясо. Перемахнув через прилавки, я впрыгнул на телегу, ухватил вожжи, свистнул, мол, эге-гей, залетные!.. Лошадка понеслась напрямую, снося ящики, мешки, прочую дребедень. Я стол во весь рост, лошадь мчала меня к воротам рынка, возле которых замешкались конвоиры. Это было красиво! Возле ворот я чуть осадил, но не слишком, ровно настолько, чтобы сопровождающие Паленого лица как бы в испуге шарахнулись в стороны.
— Садись, мужик! — крикнул я.
Паленый, надо отдать ему должное, соображал быстро. Он вскочил на телегу, и мы вылетели на площадь, пронеслись по бульвару, свернули в тихую, обсаженную кленами улочку.
— Все, это конечная, — объявил я, спрыгивая с телеги. — А то, поди, уже погоня организована. Линять отсюда нужно.
Паленый последовал моему примеру, резво спрыгнул на землю.
— Ты это. Ты чего это, мужик? Зачем ввязался? — подозрительно спросил он.
— А я чекистов не люблю, — простодушно улыбнулся я. — Кто им враг, тот мне друг.
— А с чего ты взял, что они из «органов»?
— Так видал я их. Во всех ракурсах. А ты что, не доволен? Так вернись, то-то они обрадуются! Обеспечишь им премию!
— Любопытный ты мужик. Что ж, спасибо тебе. Про-щевай! — Он собрался было «делать ноги», что никак не входило в мои планы.
— Спасибо в карман не положишь. — крикнул я.
— Ну, говори, сколько я тебе должен? Только по-быстрому, — прищурился Паленый.
— Да ничего ты мне не должен, дурила! Я ж о чем: посидеть в кабаке, выпить, погутарить с интересным человеком.
— Эт-то можно! Это дело хорошее. Только чур, кабак я выбираю. А то кто тебя знает.
— Ох, и подозрительный ты мужик! А если ты меня сейчас приведешь на «малину» и чиркнешь ножичком? Ладно, кто не рискует, тот не пьет шампанское! Веди!
Мы нырнули в соседнюю подворотню, прошли проходными дворами, покружили проулками, попетляли с полчаса по улицам славного города Львова. Это он, маромой, проверял, нет ли хвоста. Я послушно бродил за ним, развлекая фигуранта болтовней. Наконец мы приземлились в подвале, оборудованном под пивную. Полумрак освещался лишь светом керосиновых ламп на деревянных столах. Взяли графин водки, пару соленых рыбин, хлеб. И начали задушевную беседу.